Вавилонский голландец

Ганс кивнул. Дело привычное. Это Гретель любит ходить туда, где компьютер верещит и надрывается: «Нельзя! Немедленно наверх!» Останавливать ее было бесполезно, у нее становились совершенно сумасшедшие от счастья глаза, и она летела птицей вниз. Наверху она каялась, но в глазах была хитринка, и Ганс первый не выдерживал и начинал смеяться, так что в конце концов махнул на ее фокусы рукой.

Бухта разворачивалась за спиной, раскрывалась ровной чашей. Гретель стояла, как всегда, на корме, ее завораживала эта картина и всякий раз немножко тревожила, зато она радовалась, когда они входили, сбрасывая ход, и направлялись к маленькому, чуть покосившемуся причалу дайв-шопа. Вышли на глубокую воду и наконец пошли полным ходом, навстречу солнцу. Гретель вернулась и села рядышком с Гансом. Мотор ровно гудел, палуба вибрировала. Иногда катер подпрыгивал на волне, и Гретель сильнее вцеплялась Гансу в локоть. Он щурясь смотрел на сверкающую рябь океана и белый бурун у скулы корабля и молчал – все равно говорить было почти невозможно, и он даже был рад этому. Вскоре Карл вышел из рубки, показал растопыренную ладонь: пять минут. Ганс достал из-под лавки гидрокостюмы, сначала Гретель, потом свой, и начал натягивать его, суеверно с правой ноги.

Хатчинсон и Снедекор были уже одеты – Ганс оценил благородную потертость их костюмов и компенсаторов и тщательно подобранное железо. Собственно, у Карла они взяли только баллоны и грузы. Небольшая компания из Америки, двое молодых ребят и их подруги, галдя, начали одеваться – девчонка потолще никак не могла влезть в костюм, и они все четверо хохотали как сумасшедшие, давая ей малопристойные советы. «Неужели и ее потащат на глубину?» – подумал Ганс и махнул мысленно рукой: не его это дело, Карл знает свою работу.

Двигатель сбросил обороты. Вода здесь была не зеленой, как у берега, а немыслимой, до оторопи, густой синевы. Карл углядел впереди буй, и самым малым ходом они подошли и развернулись. Карлов помощник Кларенс ловко зацепил причальный канат – на этой глубине якорь не бросали, швартовались к бую.

Наконец моторист заглушил двигатель совсем – стало тихо, только мелкая волна била в борт. Карл объяснил порядок: идем вдоль троса до соседнего маленького буя (он указал на него рукой), а потом вниз до кабельной катушки, она лежит вместо якоря на 60 футах. Дальше следуем за мной около ста футов на восток – и вот она, стенка. Обрыв будет хорошо виден, пока будем спускаться, заблудиться трудно. Четверо американцев идут двумя парами с Карлом, профессора идут в паре, ну а вы двое знаете что делать.

Ганс сел на скамейку, натянул ласты, влез в компенсатор, застегнулся, проверил еще раз все шланги, грузы, рывком встал, вынув баллон из стойки. Как всегда, легкая дрожь прошла по спине: он никогда до последнего момента не мог поверить, что вот, идем на глубину. Помог Гретель встать, ее вечно утягивал назад баллон. Худенькая она была слишком.

Народ шлепал в ластах к корме и бултыхался в воду, Ганс подошел последним. Шагнул за борт, все вспенилось перед глазами, на мгновение он потерял ориентировку, но тут же всплыл пробкой и осмотрелся. Все были уже рядом, Карл показал рукой – за мной, и они поплыли, держась рукой за трос, к дальнему бую.

Гретель показала – вниз, и он камнем пошел вдоль якорного каната. Мгновенно исчезли звуки, он услышал опять тишину и понял, как по ней соскучился. Синева обняла их со всех сторон и все густела и густела с каждым футом. Гретель летела впереди, раскинув руки, изломанные под каким-то немыслимым углом, почти как будто не двигая ногами, но он никогда не мог угнаться за ней и любовался сзади, пролетая через серебряную россыпь воздушных пузырей.

Они первыми дошли до катушки и остановились подождать профессоров. Те спускались не спеша, оглядываясь по сторонам, – естественно, они первый раз погружались здесь, Ганс мысленно одобрил такую обстоятельность, а Гретель, конечно, не могла никак дождаться партнеров, но делать нечего – и она пока полезла под катушку дразнить омара, который там жил и которого она доводила иногда просто до бешенства. Омар терял всякую осторожность и вылезал, размахивая клешнями, так что его можно было хоть сейчас ловить на обед. Разумеется, такая мысль им и в голову не приходила, он все же был старый знакомый, пусть и с дурным характером.

Ганс посмотрел вверх – вроде бы все спускались успешно. Только наверху, ближе к поверхности, видимо, произошла какая-то заминка. Карла дожидаться было не обязательно, и он показал Снедекору: идем дальше? Тот переглянулся с коллегой, оба кивнули утвердительно, и все четверо тронулись, скользя в нескольких футах над дном, на восток.