Путница

Рыска уткнулась в его спину и, вздрогнув, резко обернулась – ей почудилось, будто по просеке за ними кто-то прошмыгнул.

– Альк?

Цепляясь подолом за обрубки веток, девушка поспешно вскарабкалась назад. Коровы стояли на дороге, все три – Смерть вернулась и встала рядом с Милкой. Вид у них был настороженный, но не испуганный: морды повернуты в одну сторону, уши растопырены и вздрагивают, ноздри раздуваются. Милка изредка поматывала головой и рыла землю копытом.

Рыска неуверенно шагнула к кусту, на который они смотрели, – и наконец поняла, что произошло.

Крысы не ездят на коровах. Крысы не любят открытых мест. И ходить на задних лапах тоже не приучены.

Поза получилась неестественной и для крысы, и для человека, но Альку, похоже, в ней было удобно. Он смотрел на Рыску не мигая, и порванная в нескольких местах рубашка казалась белой всклокоченной шерстью.

– Альк!

Существо по-звериному плавно попятилось, оскалило зубы. Косы мазнули по земле. Рыске на миг почудилось, будто она стоит на пороге родительских сеней, а руку оттягивает спасительное полено. Дыхание перехватило, будто хватанула морозного воздуха, сковавшего грудь колким льдом.

– Вот зараза! – охнул Жар из-за спины подруги.

На него крыса зашипела, сгорбилась еще больше. Ей не нравилось это место, она помнила, что ей грозит смертельная опасность, а членам стаи – особенно самцу – полагалось проявлять к вожаку больше почтения!

Рыска очнулась и поспешно загородила друга собой, растопырив руки в стороны.

– Альк, – дрожащим голосам начала она, стараясь не замечать зловещего фырканья и пощелкивания зубов, – ты же не крыса. Ты сильный, ты можешь с ней справиться, я знаю! Ну пожалуйста, хоть попытайся, ведь ты никогда не сдаешься! Я в тебя верю!

Саврянин слушал, чуть наклонив голову и вроде бы успокаиваясь. В желтых глазах как будто даже появились проблески разума – но тут крыса внезапно развернулась и неторопливо полезла в кусты. Главенство подтверждено, подданные устрашены и раболепствуют, можно заняться более важными делами. Поискать еду, например.

Выхода не было.

– Держи его!!! – отчаянно крикнула девушка и первой прыгнула на Алька.

* * *

До копыт наместничьей коровы оставалось всего несколько шагов, когда серая река внезапно остановилась. По ней пробежали волны: крысы вставали на дыбки, принюхивались, огрызались друг на друга, будто впервые заметив, что рядом кто-то есть. Некоторые принялись умываться, выкусывать блох – с яростью, выдающей растерянность.

А затем крысиная рать развернулась и поползла обратно, рассыпаясь, как пепел на ветру. Гнетущее ощущение, будто ими двигает единая сила, исчезло. Теперь это были обычные крысы, спешившие вернуться в теплые уютные норы. Они шарахались от людей, норовили юркнуть в укрытие или хотя бы в тень.

Полностью затопленная зверьем площадь очистилась в считаные щепки.

Шарак трясущейся рукой провел по волосам – и словно ощутил на них свежую седину.

Глава 22

Когда крысиный вожак не в духе, подданные раболепствуют: валятся на бок, полузакрыв глаза, или даже подползают к нему на брюхе.

Там же

Перед рассветом с востока потек туман, будто на спрятанное за окоемом солнце набросали много-много сырых дров. Утро выдалось нехолодное, но промозглое и молочно-белое, тихое, как осеннее. Впечатление смазывала только сочная зеленая листва да птичьи посвисты – редкие и сонные, но неоспоримо летние.

– Ну вот! – Жар торжествующе повесил котелок на перекладину меж двух рогатин. Пламя пригнулось и зашипело, облизывая мокрое днище. – А вы нудели: зачем, зачем…

Альк мрачно покосился на вора, не переставая водить оселком вдоль лезвия меча. Три остальных лежали рядком на траве, уже заточенные. Тсецкие клинки были похуже Сивиных, саврянские – много лучше.

Вор, покряхтывая, осторожно опустился на землю возле костра.

– Ты мне, кажется, ребро сломал! – пожаловался он, ощупывая грудь.

– Извини, – буркнул белокосый. Ему ночная история обошлась в несколько синяков, царапин и дырок на одежде. Внешне.

– Ишь какое красивое слово ты знаешь! – восхитился Жар. – А можно еще раз? Слушал бы и слушал.

Альк сказал другое, некрасивое.

Вор не обиделся. Но еще долго, выжидательно глядел на белокосого, наконец не выдержав:

– Ты как?

– Что? – неубедительно переспросил саврянин, не отрывая взгляда от меча.