Обманутые иллюзии

– Но почему? За один вечер нас увидели бы миллионы людей.

– На пленке магия теряет свою силу, – Макс повесил на плечики смокинг и занялся запонками.

– Не обязательно. Мы можем снять выступление «живьем». Они часто снимают со зрителями.

– В любом случае, для этого у нас слишком напряженное расписание, – Макс положил запонки в маленькую золотую коробочку. Когда он поднял крышку, послышалась мелодия из «Лебединого Озера».

– Все это чушь, – голос Люка звучал спокойнее, и теперь в нем слышалось что-то еще, кроме недоумения. С тех пор, как они были вдвоем в комнате, Макс ни разу не посмотрел ему в глаза. – Это все отговорки. Ты отказался из-за меня.

Макс невозмутимо закрыл крышку коробочки, и мелодия смолкла.

– Глупости.

– Нет, не глупости. Ты не хочешь такой широкой известности из-за того, что я тоже выступаю. Точно так же, как в прошлом году ты отказался от шоу Карсона. Ты не хочешь сниматься на телевидении, потому что думаешь, что тот сукин сын сможет увидеть меня, он или моя мать, и у нас начнутся неприятности. Поэтому ты и говоришь всякую ерунду, будто бы телевидение не годится для магии.

Макс снял рубашку и стоял перед ним в белой майке и брюках. Против обыкновения, он повесил рубашку на плечики и провел пальцем по складочкам.

– Люк, я сделал свой выбор, руководствуясь своими собственными соображениями.

– Из-за меня, – пробормотал Люк. Что-то больно сдавило его грудь, противно засосало под ложечкой. – Это неправильно.

– По-моему, правильно, Люк, – Макс протянул руку, чтобы погладить его по плечу, но Люк резко дернулся в сторону. Впервые за много лет мальчик вновь сделал это быстрое защитное движение. От этого тоже стало больно. – Не надо все так воспринимать.

– А как я должен это воспринимать? – спросил Люк. Ему хотелось что-нибудь ударить, разбить, расплющить, но он сдержался, лишь только сжал кулаки. – Ведь это я виноват.

– Вина здесь ни при чем. Просто что-то более важно, а что-то – менее. Ты еще не достаточно взрослый, чтобы в этом разобраться. К тому же, время не стоит на месте. Еще два года, и тебе будет восемнадцать. Если тогда я решу согласиться на выступление по телевидению, то мы будем сниматься.

– Я не хочу, чтобы ты ждал. Из-за меня, – его глаза блестели от ярости. – Если возникнут какие-нибудь проблемы, я смогу с ними справиться. Я уже больше не ребенок. И, насколько мы знаем, она умерла. Господи, молю тебя, чтобы она уже умерла!

– Замолчи! – грубо оборвал его Макс. – Какой бы она ни была, она остается твоей матерью, и она дала тебе жизнь. Никому не желай смерти, Люк. Она и так приходит к нам слишком быстро.

– Ты ждал, что я не буду ее ненавидеть?

– Только ты отвечаешь за свои чувства. Точно так же, как я – за свои решения, – почувствовав внезапную усталость, Макс закрыл ладонями лицо. Он понимал, что пришло время сказать. Всегда приходит время для того, чего боишься больше всего на свете. – Она не умерла.

Люк сжался в комок.

– Откуда ты знаешь?

– Ты думаешь, что я стал бы рисковать твоей судьбой? – в гневе, что ему пришлось объясняться, Макс сдернул с вешалки чистую рубашку. – Я все время следил, где она, как она, что она делает. Один только шаг в твою сторону – и я увез бы тебя туда, где она нас не нашла бы.

Вся злость Люка словно испарилась, и он остался опустошенным и несчастным.

– Не знаю, что сказать…

– Ты ничего не должен говорить. Я все это делал и буду делать дальше, потому что люблю тебя. Если я могу попросить у тебя что-нибудь взамен, то прошу запастись терпением на два коротких года.

С тяжело опущенными плечами, Люк механически перебирал баночки на гримировальном столике Макса.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за все это.

– Ты обидишь меня, если попытаешься.

– Ты и Лили… – он взял было один пузырек, потом поставил его на место. Иногда наши чувства слишком велики, чтобы их можно было выразить словами. – Я все для вас сделаю.

– Тогда для начала выбрось это из головы. Пойди переоденься. Мне сегодня ночью еще предстоит одно серьезное дело.

Люк поднял голову. Макс удивился – как могло случиться, что мальчишка превратился во взрослого мужчину за то короткое время, пока они стояли в этой тесной комнатке? Но теперь на него смотрел именно мужчина, с поднятыми и расправленными плечами, с уже не блестящим, а темным и прямым взглядом.

– Сегодня ночью ты собираешься к Лангтри. Я хочу пойти с тобой.