Вилла

Целую.

Папа

Зачем им кого-то звать на ужин? Он что, действительно держит их с Тео за слабоумных, которые могут поверить, что, когда женщина приходит в гости к неженатому мужчине и возится на кухне, она делает это только из любви к кулинарии?

Взяв записку, она бегом поднялась наверх. В комнате Тео музыка гремела так, что лопались барабанные перепонки.

— Пилар Джамбелли собирается приготовить нам ужин.

— Что?

— Эта женщина, которая спит с папой, придет сюда готовить ужин.

— Правда? Настоящую домашнюю еду?

— Ты что, не понимаешь? — раздраженно спросила Мэдди. — Она же хочет втереться в нашу семью.

— А что она собирается готовить?

— Какая разница. Как можно быть таким тупым? Она старается показать папе, какой счастливой семьей мы можем стать.

— Оставь их в покое, Мэдди. Слышишь? Почему у отца не может быть женщины? Он имеет право на личную жизнь.

— Идиот. Да пусть заведет хоть десяток, мне все равно. Но что мы будем делать, если он решит, что ему нужна жена?

— Не знаю. По-моему, Пилар — не худший вариант.

— «Не знаю», — передразнила Мэдди. — Она начнет заводить свои правила, будет всеми командовать. Думаешь, она станет с нами считаться? Все будем ходить у нее по струнке.

Мэдди ушла в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь, твердо решив не выходить, пока не вернется отец.

Ее выдержки хватило на час. Снизу доносились смех и музыки, от запахов у Мэдди текли слюнки — и это было еще одно очко не в пользу Пилар. Готовит ужин, хочет поразить своими поварскими талантами, только ничего у нее не выйдет.

Войдя на кухню, Мэдди от злости заскрежетала зубами. Тео сидел за большим столом, стуча по клавишам синтезатора. Пилар стояла у плиты.

— Здравствуй, Мэдди, — сказала она.

Не удостоив ее ответом, Мэдди открыла холодильник и принялась не спеша выбирать, чего бы попить.

— Что это еще за муть?

— Смотря что. Одна «муть» — соус с сыром для маникотти, а другая — маринад для итальянской закуски. Ваш отец сказал, вы любите итальянскую кухню.

— Сплошные углеводы. Но в любом случае я сегодня ужимаю у подруги.

— Жаль. Дэвид меня не предупредил.

— Он не обязан обо всем вам докладывать.

Впервые Мэдди так откровенно ей грубила. Значит, пришло время поговорить начистоту, подумала Пилар.

— Конечно, не обязан. А ты достаточно взрослая, чтобы ужинать, где тебе нравится. Тео, ты не оставишь нас на минутку вдвоем?

— Само собой. — С отвращенном взглянув на сестру, он забрал свой синтезатор и вышел.

Мэдди со скучающим видом опустилась на стул. Пилар налила себе полчашки эспрессо и тоже села.

— Я, конечно, не ждала, что ты встретишь меня с распростертыми объятиями… — начала она.

— Что вам за дело до того, как я к вам отношусь?

— Во-первых, ты мне нравишься. И полагаю, если б я не увлеклась твоим отцом, мы бы с тобой прекрасно ладили. Но я отнимаю у тебя его внимание. Я могла бы сказать, что сожалею об этом, однако мы обе знаем, это не так. Потому что я его люблю.

— Моя мать тоже его любила. Даже вышла за него замуж.

— Конечно, любила. Она…

— Не надо! Сейчас вы найдете массу доводов в ее оправдание. Только все это чушь. Когда ей показалось, что ее жизнь складывается не так, как ей хотелось, она нас бросила. До нас ей дела не было.

— Но отец ведь вас не бросил. Ему вы не безразличны. И если ты заставишь его выбирать между тобой и мной, у меня не будет ни малейшего шанса. Я прошу тебя дать мне этот шанс. Если не можешь, я придумаю какую-нибудь отговорку и уйду, не дожидаясь его возвращения.

Неотрывно глядя на Пилар, Мэдди вытерла покатившуюся по щеке слезу.

— Зачем?

— Затем, что не хочу причинять ему боль.

— Можно мне попробовать?

Пилар молча пододвинула к ней свой кофе. Сморщив нос, Мэдди сделала глоток.

— Не знаю. — Она отставила чашку. — Посмотрим.

— О нет, — сказал Дэвид, увидев, что Пилар начала собирать тарелки. — В нашем доме правило: тот, кто готовит, не убирает со стола.

— Понятно. Против такого правила я возражать не стану.

— Еще одно правило. Отец имеет право распределять обязанности. Тео и Мэдди с удовольствием вымоют посуду.