Отрок (XXI-XII)

Все еще неподвижно сидевший Пимен, незаметно ни для кого, кроме Мишки опустил руку и потянул из-за голенища засапожник. Мишке скрытность была не нужна, поэтому он действовал быстрее: кинжал мелькнул в воздухе и пригвоздил рукав рубахи Пимена к лавке. Тот мгновенно разжал пальцы и засапожник провалился обратно за голенище. Мишка встретился с ненавидящим взглядом Пимена и неожиданным даже для самого себя голосом, больше похожим на змеиное шипение, выдохнул:

- Только шевельнись, падла, у меня еще два есть.

Получилось, по всей видимости, убедительно: Пимен замер, не пытаясь даже высвободить рукав.

- А-а-ах-х!!!

Непонятно откуда взявшаяся у деда секира, очертила почти идеальный полукруг и с хрустом врезалась в середину столешницы. Все замерли, Было непонятно, что отрубил дед: то ли нос Егору, то ли пальцы Луке. В наступившей мертвой тишине Лука шумно выдохнул и брезгливо отбросил в сторону клок егоровой броды. Старый вояка не промахнулся, лезвие не задело ни Луку ни его противника, если не считать бороды Егора. Однако, топор не бритва - часть волос была перерублена, а часть вмята в древесину и заклинена там, Егор так и остался лежать щекой на столе, раскорячившись руками и ногами как краб.

- Ну что, наигрались, детишки? - Дед стукая деревяшкой обошел стол и ухватил за ухо Егора. Тот, распяленный между зажатой лезвием секиры бородой и дедовыми пальцами, беспощадно тянущими за ухо, зарычал сквозь стиснутые зубы. - Наигрался, спрашиваю, или еще желаешь?

- Пинька… сука…

- Еще какая! - Охотно согласился Корней. - Истину глаголешь Егорушка. И что же он тебе наобещал?

- Убью… змея… подколодного…

- Ну зачем же, Егорушка? - Этот "ласковый" тон деда был знаком Мишке, от него так и несло смертью. - Так уж сразу и убивать? Христос прощать велел. Ну разве что, для науки: зубки там повыбивать, вежливо, ребрышки поломать, ласково. А больше ничего и не надо. Михайла, внучек, чего у него там? - Дед указал бородой в сторону Пимена.

- Засапожник.

- Ну вот, не топор же. Ты, Пинюшка, сходи в церковь, да свечечку за здравие Михайлы поставь. Мог же паренек и по горлышку тебя чиркнуть.

Рукав у Пимена медленно намокал кровью, мишкин кинжал, все же зацепил руку. Дед отпустил ухо Егора и, сокрушенно вздыхая покачал топорище, вытаскивая лезвие из толстой доски столешницы. Егор облегченно вздохнул, поворачивая голову в естественное положение и тут же испуганно дернулся, теряя равновесие и падая на пол. Обух секиры ударил в стол прямо перед его лицом.

- Бунтовать?!! Говноеды!!! Сотника лаять!!! Роська!!!

В горницу, чуть не сорвав дверь с петель влетел Роська, в обеих руках взведенные самострелы. Лицо у него было таким же, как в том переулке, где он добил кистенем раненого татя. Мишка цапнул у него один из самострелов и вопросительно уставился на деда.

Дед ткнул пальцем в Егора и Пимена.

- А ну, на пол!!! Оба!!! Минька, бить в них, чуть только шевельнутся!

Егор и Пимен распластались на полу, а дед, прыгая на деревяшке принялся пинать их здоровой ногой в головы. Мужики только мычали, не решаясь даже прикрыться руками - два самострела смотрели им прямо между лопаток.

- Корней, будет! Лучше уж сразу добить.

Лука подхватил деда под руку и оттащил от лежащих.

- Ладно, Лука, будь по-твоему. Данила, Лука говорит: добить. Ты что скажешь?

- Добить!

- Леха?

- Пимена добить, Егорка - дурак, пусть живет.

- Фома?

- Тогда уж и меня добивай, старый хрен!

- Хрен я, конечно, не новый…- Дед на мгновение задумался, потом приказал: Данила, вреж-ка ему еще разок.

Хрясь! Фома опять шлепнулся на пол.

- Фома, надо понимать, против. - Прокомментировал дед и продолжил опрос десятников: - Анисим?

- За бунт - смерть, но и ты Корней…

- Значит, добить. - Утвердил сотник. - Игнат?

- А бунт-то был, Корней Агеич? Оружия я ни у кого не видел, кроме тебя.

- А засапожник?

- Так не достал же.

- Двое против. - Подвел итог опроса дед. Потом глянул на лежащих на полу Егора с Пименом и добавил: - И эти двое, конечно же, тоже.

- Батюшка Корней, Христом Богом!

Пимен брызгал кровью из разбитого рта, извиваясь на полу, как змея. Попытался подползти и ухватиться за сапог сотника.

- Нет, Пинька, один раз я тебя уже простил. Ребятки, бей в него!

Роська выстрелил не задумываясь. Мишка чуть поколебался, но нажал спуск, хотя было это уже бессмысленно - роськин болт ударил Пимена в затылок, прошел навылет и вонзился в пол возле дедовой ноги. По привычке, Мишка тут же упер самострел в пол и нажал ногой на рычаг. Рядом щелкнул самострел Роськи.