Отрок (XXI-XII)

- Тоже, и прадед, и прапрадед. - С законной гордостью перечислил новоиспеченный десятник. - Наш род из Любеча вывели.

- Выходит, ты полянин. А прозвище у твоего рода было?

- Нет.

- А как прапрадеда звали, знаешь?

- Никола Вихорь.

- Значит, ты - пятое колено воинов Вихревых. Гордись!

Митька помрачнел и отвернулся.

- Что такое, Мить?

- Нечем мне гордиться - родня неотомщенной осталась.

"Однако, сэр Майкл, в молодом человеке живет самурайский дух! А сестру он, похоже, уже в мыслях похоронил".

- Как того черниговского князя звали?

- Не знаю, я его даже не видел.

- Но хоть что-нибудь знаешь?

- Нет - Митька закусил губу и потер рукой сой жуткий шрам, наискось пересекающий лоб. Было заметно, что он старается не показать перед старшиной слабости. - Я думал, что со Своятой как-нибудь в Чернигов попаду, смогу что-то разузнать… А он - то в Киев, то в Ростов, даже в Берестье были, а в Чернигов… - Голос у парня прервался.

- Значит, не судьба. - Мишка уже пожалел, что затронул эту тему. - Христос сказал: "Мне отмщенье и аз воздам!". Рано или поздно против тех злодеев их же злодейство и обернется. Может, уже обернулось.

- Я сам воздать должен!… Или хотя бы видеть, как воздалось! - Дмитрий в ярости сжал кулаки, стиснул зубы, на его изуродованном лбу вздулись жилы. - Они там пропивали награбленное, а я у Свояты на дудке играл!

- Мить, я тебе обещаю…

Мишка прекрасно понимал, что говорить такого нельзя, что вяжет себя практически невыполнимым обещанием, но иначе не мог.

- … Обещаю: если что-то станет известно, я сам с тобой пойду, и братьев возьму… За все рассчитаемся! А сейчас учись. Чтобы с теми нелюдями справиться, надо силу иметь и умение. Понимаешь меня? Веришь мне?

- Понимаю… Верю.

"Бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед!" - рожок, конечно, звучит не так, как горн, но этот сигнал любому солдату любезен в любом исполнении. Да и играл Дударик - ученик Артемия - виртуозно.

Артемий…

Оказалось, что он внук мастера, изготавливавшего музыкальные инструменты. Родом Артюха был из "культурной столицы" древней Руси - Ростова Великого. Родителей своих он не помнил, жил с дедом. Какая беда оставила деда бобылем с малолетним внучонком на руках, Артюха так и не дознался, дед об этом говорить, почему-то не хотел. Соседи тоже ничего не знали, дед поселился рядом с ними уже после случившегося.

Артемий не только перенял мастерство деда, но еще и умел играть на всем, что выходило из-под его рук. Но и этого матушке природе, видимо, показалось мало - одаривать, так одаривать. Артюха обладал еще и педагогическим талантом. Как выяснил Мишка, это Артемий, а вовсе не Своята, как можно было подумать, выучил играть Матвея на рожке, а Дмитрия на флейте.

Вообще, вся музыкальная часть в оркестре держалась на Артемии, а Своята, скорее, был администратором. Заполучил себе такого ценного кадра Своята очень просто. Будучи постоянным клиентом деда, он случайно оказался в Ростове в то самое время, когда старик умер и, нахально назвавшись дальним родственником, просто-напросто забрал Артемия себе. Так же, как и денежки, вырученные от продажи имущества покойного. Фактически, Своята ограбил талантливого сироту и заставил пахать на себя лишь за скудные харчи. Века проходят, а отношения в шоу-бизнесе не меняются.

Ученика Артемию нашел Мишка. По случаю выздоровления раненых крестников, мать устроила… праздник не праздник, так - посиделки с пирогами, а ребята решили порадовать крестную музыкой. Народу на звуки рожков и флейты набралось столько, что пришлось перенести концерт во двор.

Там- то Мишка и обратил внимание на пацаненка лет восьми-девяти, зачарованно глядящего на музыкантов и перебирающего пальцами около рта, словно он играл на свирели. Пацаненок и пацаненок, таких во дворе было целая толпа, но как-то очень уж четко и осмысленно двигались его пальцы, перебирая невидимые клапаны свирели.

Мишка подозвал паренька и тихонько спросил:

- Нравится?

- Ага, у меня тоже дудочка была, только потерялась.

"Да уж, выселялись из Куньего городища, мягко говоря, торопливо. Где уж там было думать о детской дудочке".

- Пойдем-ка со мной.

Мишка привел мальца в кладовую, выбрал на полке два берестяных туеска, величиной, примерно, со стакан, всыпал в каждый по горсти сушеного гороха и закрыл крышками. Потряс, прислушался к получающемуся звуку, еще потряс.