Отрок (XXI-XII)

- Часом не тетка Варвара поведала? - На всякий случай поинтересовался Мишка, хотя зал ответ и так - другой такой кликуши в Ратном не было.

- Она. Ей бы самой какое зелье попить, да нету лекарства от дурости, не придумали еще.

Юлька оставалась Юлькой - не съязвить не могла.

- Жаль, что не придумали, может ты сподобишься? Вот прославишься, дураки к тебе валом попрут!

- Не попрут, все дураки себя умными считают.

- Значит, привозить дураков тебе станут. Целыми возами. Или зелье у тебя покупать бочками. Вот такими. - Мишка постучал носком сапога о бочку, в которую как раз переливал воду из ведра. - Озолотишься!

- Не-а! Без дураков скучно будет. А так… Не только ты сказки рассказываешь, но и о тебе!

- Это когда я сказки рассказывал?

- Каждый вечер своим ребятам в Воинской школе рассказываешь.

"Блин, все все знают! Наверно, кто-то из пацанов протрепался".

- Это не сказки. Я им то, что в книгах прочитал, рассказываю. Про воинов знаменитых, про древних императоров, про разные страны, про веру, из Святого Писания…

- Ты что поп? - Юлька взглядом смерила Мишку с ног до головы. - Что-то не похож!

- Ну, для этого не обязательно попом быть, да и рассказывать можно по-разному.

- Это как же?

- Ну к примеру… - Мишка задумался, но почесать в затылке мешали ведра с водой. - Вот есть, к примеру, десятая заповедь: "Не пожелай достояния ближнего своего…". Можно, конечно, просто из Писания прочесть, потом что-то от себя пояснить, на вопросы ответить, если кто чего не понял… А можно еще и так:

Добра чужого не желать

Ты, Боже, мне повелеваешь;

Но меру сил моих Ты знаешь -

Мне ль нежным чувством управлять?

Обидеть друга не желаю

И не хочу его села,

Не нужно мне его вола,

На все спокойно я взираю:

Ни дом его, ни скот, ни раб,

Не лестна мне вся благостыня,

Но ежели его рабыня

Прелестна… Господи! Я слаб!

И ежели его подруга

Мила, как ангел во плоти, -

О Боже праведный! прости

Мне зависть ко блаженству друга.

Кто сердцем мог повелевать?

Кто раб усилий бесполезных?

Как можно не любить любезных?

Как райских благ не пожелать?

Смотрю, томлюся и вздыхаю,

Но строгий долг умею чтить,

Страшусь желаньям сердца льстить,

Молчу… и в тайне я страдаю.

Разумеется, в Мишкином переводе на старославянский получилось корявенько, и пушкинской иронии Юлька, похоже, не уловила, но была очарована.

- Красиво как… "И ежели его подруга мила, как ангел во плоти…". - Юлька надолго замолчала, о чем-то задумавшись, потом спросила: - Это тоже из книг?

- Да, был такой поэт… э-э книжник. Александром звали. Он много красивых стихов написал.

- А еще помнишь?

- Помню, только… он ведь не по-нашему писал, переводить надо. Я потом переведу, почитаю тебе еще.

- А это ты для своих ребят перевел?

- Сначала думал, что для них, а потом понял, что им это не годится. Ты первая услышала. Понравилось?

- Еще бы! - Юлька помолчала, потом тихо повторила еще раз: - Мила, как ангел во плоти… Разве такое бывает?

- Бывает. Александр толк в любви знал. Из-за любви и погиб на поединке.

- Он что, воином был?

- Нет, но оружием владел отлично, много поединков выиграл.

- Расскажи еще про него.

- Предки его были из жарких стран, но сам он жил на севере в… землях Великого Новгорода, хотя и путешествовал много…

Рассказывать биографию Пушкина, адаптируя ее к понятиям XII века, оказалось совсем не просто. Мишка часто запинался, не зная, как описать элементарные, казалось бы вещи, и в конце концов понес откровенную отсебятину. В результате получилась какая-то совершенно чумовая смесь Садко и Айвенго, к Пушкину ни малейшего отношения не имеющая. Но Юлька заслушалась, а когда "франкский рыцарь Дантес", все-таки смертельно ранил "боярина Александра", даже грустно вздохнула.

Между тем рейсы от реки к огороду продолжались, деревянные ведра, напитываясь водой становились все тяжелее и тяжелее, Мишка почувствовал, что опять заныл правый бок.

- Давай-ка, Юль, передохнем немного, что-то я запыхался, с разговорами.

- Давай. Все ж-таки побился ты крепко, повезло, что кости не переломал. Не болит нигде?

- Нет. - Решил не признаваться Мишка. - Так, запыхался немного.

- А за Александра отомстили?

- Что? А, да. Другой боярин - Михаил Юрьевич - так этого Дантеса приложил… Но это уже совсем другая история.