Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров

Вальтер поджал губы и глубоко вздохнул.

– Нет, Мать-Исповедница.

– Благодарю. Когда у магистра Рала будет время – надеюсь, это случится скоро, – он захочет услышать, что вы скажете в качестве полноправного члена Д’Харианской империи. Только не забывайте, что отныне вы часть Д’Хары, а он – владыка Д’Хары, повелитель этой империи.

Она обращалась к ним с меньшим уважением, нежели к представителям двух маленьких государств; делать иначе означало бы вселять в них пустые надежды и нарываться на неприятности. Леонора и Вальтер относились к числу дипломатов, которые неизменно просили предоставить им красные покои.

После того как Кэлен отказалась пойти на уступки, напряжение покинуло Вальтера и Леонору. Кольбейны могли стойко вести переговоры, но, придя к соглашению и дав слово, они никогда не оглядывались назад и не переживали из-за того, что могло бы быть. Благодаря этому качеству на них можно было положиться.

– Мы понимаем, Мать-Исповедница, – сказал Вальтер.

– Да, – добавила его сестра, – и будем ждать того дня, когда Имперский Орден больше не будет угрожать нашему народу.

– Благодарю вас обоих. Я понимаю, что мои слова показались вам резкими, но знайте – мы рады, что вы и ваш народ присоединились к нам.

Они отошли, чтобы подписать бумаги и поговорить с офицерами, а Кэлен перевела внимание на Тристана Башкара, представителя Джары.

– Министр Башкар, каково решение Джары?

Тристан Башкар был членом королевской фамилии Джары. В этой стране пост министра считался одним из самых почетных. Он был единственным из дипломатов, который обладал полномочием самостоятельно изменить решение своего короля, если бы счел аргументы достаточно вескими.

Он выглядел ровно на свои тридцать с небольшим лет, и это помогало ему скрывать за внешностью свой острый ум. Расположив к себе собеседника приятной улыбкой, яркими карими глазами и сладкоречивой лестью, он добивался уступок прежде, чем люди успевали это понять.

Он отбросил волосы со лба и развел руками:

– Мать-Исповедница, боюсь, что ответить «да» или «нет» довольно непросто, но ручаюсь, что мы не питаем вражды к империи Д’Хары и восхищаемся мудростью магистра Рала и, разумеется, вашей. Мы всегда учитывали советы Матери-Исповедницы.

Кэлен вздохнула:

– Тристан, я не в том настроении, чтобы играть в ваши любимые игры. Мы с вами не раз фехтовали словами в этом зале, но сегодня прошу вас обойтись без этого.

Как член королевской фамилии он был хорошо обучен искусству войны, не раз в прошлом отличился в сражениях. Он был широкоплеч и высок, его непринужденная улыбка неизменно несла в себе игривый оттенок, которым он прикрывал угрозу, если она была – а такое порой случалось. Кэлен, образно выражаясь, никогда бы не повернулась к Тристану Башкару спиной.

Он небрежным движением расстегнул темно-синий плащ и положил руку на бедро. На его поясе блеснул кинжал в изысканных ножнах. Поговаривали, что в сражении Тристан предпочитал кинжал мечу. Еще ходили слухи, что, убивая врагов, он испытывал зверское удовольствие.

– Мать-Исповедница, признаю, что в прошлом я был сдержан в определении нашей позиции – ради того, чтобы оградить наш народ от алчности соседей, – но теперь все изменилось. Видите ли, наш взгляд на сложившуюся ситуацию…

– Мне это неинтересно, – перебила Кэлен. – Я хочу только знать, за нас вы или против. Если вы против, даю вам слово, Тристан, что уже утром наши войска отправятся к Сандилару и вернутся оттуда либо с подписанной безоговорочной капитуляцией, либо с головами членов королевской фамилии на пиках. Генерал Болдуин с кельтонской армией сейчас в Эйдиндриле. Я пошлю их. Кельтонцы никогда не подводят свою королеву и не останавливаются, пока ее воля не будет исполнена. Теперь я – королева Кельтона. Вы хотите сражаться с войсками генерала Болдуина?

– Разумеется, нет, Мать-Исповедница. Мы вообще не желаем сражаться, но если вы позволите мне высказаться до конца…

Кэлен хлопнула рукой по столу, заставив его замолчать.

– Когда Эйдиндрил был во власти Имперского Ордена, Джара шла на поводу у Ордена.

– Как и Д’Хара в то время, – мягко напомнил он ей.

Кэлен впилась в него взглядом.

– Совет по требованию Ордена обвинил меня в преступлениях, которых я не совершала. Волшебник Рэнсон, из Ордена, призвал к смертному приговору. Советник Джары сидел за этим столом и голосовал за смертную казнь.