Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров

Многое из того, что он говорил, показалось Кэлен вполне разумным, особенно когда он коснулся вопросов питания. Слушатели внимали с раскрытыми ртами. Кэлен поразилась, как ему удалось сделать столь сложные вещи доступными их пониманию. Люди благодарили его и говорили, что до этого они жили в слепоте и лишь теперь он подарил им зрение.

Эти люди слушали не брата магистра Рала, они слушали Дрефана Рала, верховного жреца Рауг’Мосс.

Потом Дрефан перешел к практике, и под руководством верховного жреца все как один послушно закрыли глаза и начали учиться правильно дышать. Пока они сидели, втягивая воздух через нос и выдыхая его через рот, – Дрефан объяснил, что через нос в человека вливается сила жизни, а через рот удаляются вредные вещества, – он повернул голову и, посмотрев на Кэлен, лучезарно и доброжелательно улыбнулся ей. Его синие глаза, глаза Даркена Рала, были исполнены доброты. Кэлен не удивилась, что его слушатели так верят ему. Она заставила себя улыбнуться в ответ.

Кэлен вспомнила, как Шота говорила о неприятных воспоминаниях, которые так трудно изгнать из памяти. Она жалела, что никак не может забыть руку Дрефана между ног Кары.

Дрефан старался помочь людям. Он делал все, что мог, чтобы остановить чуму. Он был искусный целитель – верховный жрец Рауг’Мосс. Кэлен попыталась заместить образ Дрефана, шарящего у Кары между ног, образом Дрефана, успокаивающего больных ребятишек.

Дрефан объяснил, зачем он тогда это сделал. Это было необходимо, чтобы спасти Каре жизнь. Морд-сит умирала, но Дрефан ее исцелил. Ричард доволен Дрефаном. Кэлен отвернулась и пошла дальше – искать Ричарда.

Тристан Башкар прохаживался по балкону и остановился, увидев Кэлен внизу. По привычке он упер руку в бок, откинув плащ, и на бедре у него блеснул кинжал, с которым он не расставался.

Кэлен часто встречала Тристана во дворце, и с каждым разом ей все меньше нравилось его присутствие. Она уже начинала жалеть, что не поселила его где-нибудь на окраине.

У дверей кабинета, где Ричард обычно переводил дневник Коло, Кэлен увидела Улика с Иганом. Они посмотрели на нее как-то странно, но она не придала этому значения, а лишь поздоровалась с ними и вошла в кабинет.

Ричард сидел за столом, подперев руками голову. Перед ним лежала открытая книга. Две свечи на столе и лампа освещали комнату, а в камине потрескивали березовые поленья. Плащ Ричарда валялся на стуле, но перевязи с мечом он не снял.

Ричард обернулся и, увидев Кэлен, вскочил на ноги. Без золотого плаща он был похож на большую черную тень, скользнувшую через комнату. Кэлен бросилась ему навстречу, обняла его и прижалась к его груди.

– Пожалуйста, Ричард, не кричи на меня. Пожалуйста, только обнимай меня. – Ее душили слезы. – Пожалуйста, ничего не говори, только обнимай меня.

Это было наслаждение – снова чувствовать, что он рядом. В его сильных объятиях Кэлен сразу забыла обо всех тревогах. Она слушала потрескивание огня и стук его сердца. В безопасности его объятий она почти верила, что все прекрасно и у них есть будущее.

Она вспомнила слова матери:

У Исповедниц не бывает любви, Кэлен. У них есть только долг.

Кэлен вцепилась в его черную куртку, стараясь не разрыдаться. Ричард обнимал ее и гладил по волосам. Она попросила, чтобы он обнимал ее и ничего не говорил, и он это делал. Но от этого ей стало еще больнее.

Он должен был задавать ей вопросы. Говорить, что рад видеть ее целой и невредимой, кричать, что беспокоился за нее, спрашивать, где она была и что узнала, рассказывать, что удалось узнать ему; но он молчал. Он делал то, о чем она попросила, ставя ее желания превыше всего.

Как она будет жить без его любви? Как будет дышать? Как заставит себя дотянуть до старости, пока смерть не положит конец ее страданиям?

– Ричард… Прости, что мое письмо было таким угрожающим. Я не хотела тебе угрожать, клянусь. Я хотела только, чтобы ты был в безопасности. Прости, что я причинила тебе боль.

Он обнял ее крепче и поцеловал в макушку. Кэлен жалела, что не может умереть в его объятиях прямо сейчас и избавиться от необходимости выполнять свой долг и делать то, что ей предначертано.

– Как твоя нога? – спросила она.

– Моя нога?

– Кара сказала, что ты повредил ее о стул.

– О, моя нога замечательно. Стул умер, но я не думаю, что он долго мучился.

Несмотря ни на что, Кэлен рассмеялась. Сквозь слезы.

– Ладно, по-моему, твои объятия привели меня в чувство. Теперь можешь на меня наорать.