Искушение злом

«Ну и что, она сама себе их купит», — подумала Карли. — Она найдет работу во Флориде и никогда в жизни больше не вернется в вонючую Пенсильванию. Она купит линзы фирмы «Дюрасофт», которые превратят ее дурацкие светло-карие глаза в небесно голубые. Интересно, начали они уже искать ее. Наверное нет. В любом случае, какая им разница?» У них была великая Дженифер. Глаза ее намокли, и она с яростью подавила слезы. Неважно. Черт с ними со всеми.

К черту. К черту. К черту.

Они подумают, что она в школе до опупения замучена историей Соединенных Штатов. Кому какое дело, что старые пердуны подписали Декларацию независимости? Сегодня она подписывала собственную. Ей больше не придется сидеть на уроках или слушать лекции о том, как надо убирать комнату, или делать тише музыку, или не носить много косметики.

— Что с тобой, Карли? — всегда спрашивала ее мама.

— Почему ты себя так ведешь? Я не понимаю тебя.

Естественно, не понимает. Никто не понимает.

Она развернулась снова, выставив большой палец. Но радости в ней поубавилось. Она была в пути четыре часа, и ее решительный протест быстро сменялся жалостью к себе. Когда мимо прожужжал трактор с прицепом, бросая ей в лицо комья грязи, она на мгновение решила пересечь асфальт и двинуться на север, обратно к дому.

«Нет уж, к черту», — подумала она, распрямив ссутулившиеся плечи. Назад она не вернется. Пусть они ее поищут. Ей так хотелось, чтобы они ее искали.

Слегка вздохнув, она сошла с гравия на травяной откос, где была тень, и села там. За забором из ржавой сетки лениво паслись коровы. В ее рюкзаке, вместе с бикини, бумажником «Левис», ярко-розовыми шортами и еще одной майкой, было два пирожных «Хоустесс». Она съела оба, слизывая шоколад и облизывая пальцы, разглядывая уставившихся на нее коров.

Она жалела, что не догадалась засунуть в рюкзак пару банок «Кока-Колы». Как только она доберется до какого-нибудь городишки, она купит ее и еще «Мальборо». Взглянув на часы, она обнаружила, что как раз наступил полдень. В школьном кафетерии сейчас будет людно и шумно. Ей было интересно, что подумают другие ребята, когда узнают, что она добралась на попутках до самой Флориды. Да, они позеленеют. Это, наверное самое клевое, что она когда-либо делала. Вот тогда они действительно станут обращать внимание на нее. Все обратят внимание.

Она ненадолго вздремнула и проснулась озябшей и усталой. Надев рюкзак, она снова выбралась на обочину дороги и выставила большой палец.

Боже, она умирала от жажды. Крошки от пирожных, казалось, превратились в хрустальную пыль в ее горле. И ей захотелось еще сигарету. Ее дух немного окреп, когда она миновала дорожный знак:

Эммитсборо 8 миль.

Похоже на Хиксборо, но если там продают «Кока-колу Клэссик» и «Мальборо», то ей все равно.

Она очень обрадовалась, когда меньше чем через десять минут замедлил ход и остановился пикап. Зазвенев браслетами и сережками она поспешила к пассажирской двери. Парень в машине напоминал фермера. У него были большие руки с толстыми пальцами, а на голове была бейсбольная кепка с рекламой магазина сельскохозяйственных товаров. Грузовичок приятно пах сеном и животными.

— Спасибо, мистер. — Она влезла в кабину грузовичка. — Куда ты едешь?

— На юг, — ответила она. — Во Флориду.

— Далекий путь. — Он вскользь посмотрел на ее рюкзачок перед тем как выехать на дорогу снова.

— Да. — Она пожала плечами. — Ну и что?

— Едешь к родственникам?

— Нет. Просто еду. — Она вызывающе посмотрела на него, но он улыбался.

— Да, я знаю, как это бывает. Я тебя смогу отвезти только до семидесятой, но мне надо будет заехать в одно место.

— Вот это здорово. — Довольная собой, Карли откинулась на сиденье.

Глубоко в лесу, глубокой ночью холодно и чисто прозвучал колокол. Луна взошла высоко в черном небе, и круг из тринадцати пел. Они распевали песню смерти.

Алтарь дергался и корчился. В глазах у нее все расплывалось, поскольку они сняли с нее очки и вкололи что-то, когда связывали. Казалось, что сознание плавает вверх и вниз. Но глубоко внутри скрывался леденящих страх.

Она понимала, что обнажена, ее руки и ноги широко раздвинуты и привязаны. Но она не знала, где она, и ее шаткое сознание не могло четко ответить, как она туда попала.