Искушение злом

Ей удалось дернуть ручку и открыть дверь, но он просто захлопнул ее снова. — Черт, Клер, прости меня. Иди сюда. — Он подтолкнул ее к себе, не замечая сопротивления. — Не мучай меня, Худышка. У меня был жуткий день, — когда она чуть-чуть смягчилась, он прижался губами к ее волосам, вдыхая их чистый запах после прогорклого запаха смерти. — Извини.

Она пожала плечами, зная, что это движение ей плохо удается. — Забудь.

— Ты беспокоилась обо мне.

— Это было минутное безумие. Оно прошло. — Но ее руки уже зажали его в крепком объятии. Она пообещала себе, что подумает о своем поведении позже. А сейчас, ей надо успокоиться. — Что здесь случилось?

— Не теперь, глядя поверх ее головы он увидел, как санитары с трудом преодолевают откос вместе со своей отвратительной ношей. — Езжай домой, Клер.

— Я не собиралась совать нос в официальные дела, — начала она. Когда она взялась за ручку дверцы, то обернулась собираясь извиниться перед Бадом. Она увидела толстый пластиковый черный мешок. — Кто это? — прошептала она.

— Бифф.

Медленно она повернулась и посмотрела на Кэма. — Что случилось?

Его взгляд теперь не был раздраженным, но ровным и далеким. — Нам еще не все известно.

Она положила свою руку на его. — Я не знаю, что сказать тебе. Как ты собираешься сейчас поступить?

— Сейчас? — он потер рукой лицо. — Теперь я поеду на ферму и скажу матери, что он умер.

— Я поеду с тобой.

— Нет, я не хочу…

— Может ты и не хочешь, но твоей матери может понадобиться поддержка другой женщины. — Она вспомнила свою собственную мать, когда та пришла с веселой вечеринки у друзей и обнаружила санитарную машину у подъезда, толпу людей на лужайке и своего мужа в мешке. — Я знаю, что это такое, Кэм. — Не дожидаясь согласия, она проскользнула в машину. — Я поеду за тобой.

ГЛАВА 9

Ферма, на которой вырос Кэм, мало изменилась за тридцать лет. Кое в чем она даже сохраняла некоторое очарование тех лет, когда его отец был жив. Пятнистые коровы все еще паслись на кочковатой земле за сараем и доильной. Холмистое поле сена слегка волновалось от легкого весеннего ветра. Красные род-айлендские цыплята клевали зерно и попискивали за своей оградой.

Шаткий трехэтажный дом украшало широкое крыльцо и узкое окно. Краска потемнела и отслаивалась. Немало оконных стекол были с трещинами, а на крыше во многих местах не хватало кровельной дранки. Бифф не любил раскошеливаться на что-то, что не обещало выгоды, за исключением пива или шлюх. Кэм вспомнил, что он давал своей матери денег на гравий два месяца назад. Он представил, как она получает деньги по чеку, а затем передает их Биффу.

Он знал, что ее огород позади дома был засажен и тщательно выполот. Но не было цветов на клумбах, которые она когда-то очень лелеяла. Они были полны знахарской травы и виноградными лозами на подпорках.

Он вспомнил один день, очень похожий на этот, когда ему было лет пять или шесть — он сидел рядом с ней на земле, а она взрыхляла землю для анютиных глазок. Она пела тогда.

Как часто с тех пор он слышал ее пение?

Он припарковал машину на тропинке с почтенного возраста «Бьюиком» матери и ржавым пикапом. Блестящего новенького кадилака Биффа нигде не было видно. Он молча подождал, пока Клер присоединится к нему. Она взяла его за руку, и прежде чем они начали взбираться по просевшим ступенькам крыльца, быстро пожала ее.

Он постучал, и это ее удивило. Она не могла себе представить, что надо стучаться в дом, в котором выросла и в котором еще живет твоя мать. Она задумалась, придется ли ей стучаться в дом, в котором ее мать и Джерри будут жить, по возвращении из Европы. Мысль была болезненная, и она отогнала ее от себя.

Джейн Стоуки открыла дверь, вытирая влажную ладонь о фартук и щурясь от солнечного света. Она пополнела за последние десять лет. Кэм подумал, что теперь ее по фигуре можно называть матроной. Ее волосы, когда-то пышные и белокурые, приобрели скучный, нейтральный цвет. Она завивала их дважды в год у Бетти, расплачиваясь своими скудными деньгами. Но теперь они были зачесаны назад и скреплены двумя большими заколками.

Когда-то она была хорошенькой. Кэм все еще помнил, как гордился ею и почти влюблялся, когда был маленьким мальчиком. Все говорили, что она самая красивая девушка в округе. Она удостоилась титула Королевы Фермы за год до свадьбы с Майком Рафферти. Где-то была ее фотография, в белом платье с оборками, с лентой победительницы на груди, ее молодое торжествующее лицо светится восторгом и обещанием.