Искушение злом

Они больше часа смотрели на звезды. Уходя, Клер почти забыла о спрятанной ею книжке.

Лайза Макдональд была вне себя. Она заблудилась в абсолютно незнакомом месте, насколько она могла понять, а ее машина совершенно определенно испустила дух. Надеясь на лучшее, она попробовала еще раз завести мотор. В конце концов, она проехала только сто шестьдесят две тысячи миль. Повернув ключ зажигания, прислушалась к шуму мотора. «Убийственный шум», — подумалось ей. Автомобиль завибрировал, но не сдвинулся с места.

В сердцах она хлопнула дверью своей «Вольво-72» и подняла капот. Так как ее специальностью был балет, а не автомеханика, она наперед знала, что это пустая трата времени.

Было почти полнолуние, и ярко сияли звезды. Но их свет лишь отбрасывал тени на длинную темную дорогу. Она слышала только однообразное кваканье лягушек и стрекот сверчков. Капот завизжал, когда она его поднимала, а затем возилась с металлическим стержнем. Чертыхаясь, она обошла машину с той стороны, где было место пассажира, и стала рыться в отделении для перчаток. Ее брат, этот зануда, сущее наказание и самый близкий ее друг, купил ей карманный фонарь и набор инструментов.

— Всякий, кто водит машину, должен уметь заменить шину и сделать самый простой ремонт, — пробормотала она, передразнивая Роя. — Ну-ка, давай, — добавила она, но увидев, как зажегся ровный луч фонаря, почувствовала облегчение. Рой настоял на покупке мощных батареек.

Если бы она не собралась к нему в гости, и если бы он не настаивал на том, чтобы она ехала поездом (а в этом случае она просто чувствовала себя обязанной проехать на автомобиле весь путь от Филадельфии, исключительно, чтобы досадить ему), то она бы не попала в такой переплет.

Поморщившись, она отбросила свои длинные, до талии, светлые волосы за спину и направила луч на мотор. На ее взгляд все было в порядке. Все было черным и в масле. Так почему же, черт побери, машина не трогалась с места?

Почему, черт возьми, она не отдала машину на техосмотр перед своей поездкой? Потому что ей понадобилась пара новых балетных туфель, а ее бюджет не позволял того и другого. У Лайзы был свой распорядок трат. Даже сейчас, стоя в одиночестве в темноте около заглохшей машины, она бы не поступила по-другому. Она бы сначала купила балетные туфли, а потом еду, и часто делала именно так.

Уставшая, раздраженная и потерявшая терпение, она сделала круг, освещая себе дорогу фонарем. Она увидела изгородь и поле, и разбросанные огоньки на расстоянии, как ей казалось, по крайней мере двух миль отсюда. Вокруг были леса, густые и темные, и черная дорога, исчезавшая за поворотом.

Где же были заправочные станции, телефонные будки? Где, черт побери, закусочная Макдональда? Как вообще люди могли жить вот так? Она хлопнула крышкой капота и уселась на нее.

Может быть ей, как это написано в руководстве для скаутов, оставаться на месте, пока кто-нибудь не найдет ее?

Она посмотрела на пустынную дорогу от начала до конца и продолжительно и глубоко вздохнула. При таких обстоятельствах она превратится в глубокую старуху, пока доберется до обитаемого места.

Она могла бы отправиться пешком. При весе в 100 фунтов и росте 5–4 она могла произвести впечатление хрупкого и субтильного существа, но нелегкий труд танцовщицы сделал ее тело крепким. Она была не менее, а возможно, и более вынослива, чем средний игрок в бейсбол. Но куда идти, и сколько времени это займет?

Смирившись с судьбой, она вернулась к машине, где были карта и подробные указания, оставленные ей Роем, и которые она каким-то образом умудрилась спутать. Она оставила дверь открытой и села сбоку на водительское место, пытаясь понять, где же она совершила ошибку.

Она проехала Хейгурстаун. В этом она была уверена, потому что съехала там с главного шоссе, чтобы заправиться и выпить диетической кока-колы. А также съесть плиточку шоколада, напомнила она себе с упреком. Затем она поехала по шоссе номер шестьдесят четыре, точно так, как велел Рой, и повернула направо.

Черт побери! Она опустила голову на руки. Она ведь повернула налево, теперь она была совершенно уверена в этом. Мысленно она вернулась к перекрестку, увидела на одной стороне магазинчик, на другой поле. Остановилась у светофора, жуя шоколад и напевая мелодию Шопена. Светофор дал зеленый свет. Она сделала поворот. Ее брови нахмурились от напряжения. Над неспособностью Лайзы различать, где правое, а где левое, смеялась вся их балетная труппа. Когда она танцевала, то одевала резиновый жгутик на правую кисть.