Обожествлённое зло

«Оба они с Уиллом и подготовили это», – решила она. Они так усердно трудились, чтобы добиться успеха и ввести Эрни в процветающее дело. А он предпочел качать бензин.

Что ж, мальчику почти восемнадцать. В этом возрасте она-то уж. точно принесла родителям массу разочарований. Но ей все-таки хотелось… Джолин отложила в сторону ручку. Ей все-таки хотелось, чтобы ее сын почаще улыбался.

Она услышала, как он вошел в переднюю дверь и сразу же повеселела. Они уже так давно не садились поговорить на кухне. Как когда-то, когда он возвращался из школы и они ели что-нибудь вкусное, а затем вместе решали длинные примеры.

– Эрни. – Она слышала, как он остановился на лестнице. «Мальчик слишком много времени проводит у себя в комнате, – подумала она. – Слишком часто сидит один». – Эрни. Я на кухне. Иди сюда.

Он вошел в дверь, сунув руки в карманы джинсов. Ей показалось, что он был немного бледен, но она тут же вспомнила, что в воскресенье он плохо себя чувствовал. «Просто волнуется перед выпуском», – решила она и улыбнулась ему.

– Что ты здесь делаешь?

Это звучало как обвинение, но она сдержалась. – Я освободилась на несколько часов. Я никак не могу запомнить твое расписание. Ты работаешь сегодня?

– Только с пяти часов.

– Хорошо, значит у нас есть немного времени. – Она встала и сняла крышку с широкой керамической посудины для сладких блюд. Я приготовила шоколадный пудинг.

– Я не голоден.

– Ты почти не ешь вот уже два дня. Ты все еще плохое себя чувствуешь? – Она протянула руку, чтобы пощупать ему лоб, но он отдернулся.

– Не хочу никаких пудингов, слышишь?

– Хорошо. – Ей казалось, что она смотрит на незнакомца, у которого глаза были слишком темны, а кожа слишком бледна. Он то и дело вынимал и засовывал руки в карманы. – Удачный был день в школе?

– Мы там ничего не делаем, только тянем время.

– Ну…– Она почувствовала, как улыбка сходит с ее лица и снова заставила себя взбодриться. – Я знаю, как это бывает. Последняя неделя до выпуска это все равно, что последняя неделя до истечения кредита. Я прогладила твою выпускную мантию.

– Хорошо. У меня полно дел.

– Я хотела поговорить с тобой. – Она стала собирать списки. – Насчет приема гостей.

– Каких гостей?

– Ты знаешь, мы ведь обсуждали это. В воскресенье после окончания школы. Приедут бабушка и Поп, тетя Марси, а также Нана и Фрэнк из Кливленда. Я, правда, не знаю, где все они будут спать, но…

– Зачем им приезжать?

– Как зачем? Ради тебя. Я знаю, что ты получил только два билета на само торжество, так как школа небольшая, но это не значит, что мы не можем собраться все вместе и устроить вечеринку.

– Я же сказал, что не хочу никаких гостей.

– Нет, ты сказал, что тебе все равно. – Она положила списки на стол, изо всех сил стараясь сдержаться.

– Так вот, мне не все равно, и я не хочу никаких вечеринок. Я не хочу видеть никого из этих людей. Я вообще не хочу никого видеть.

– Боюсь, что тебе придется это сделать. – Она слышала интонацию собственного голоса, ровную, холодную, неуступчивую, и поняла, что она звучит точно так же, как у ее матери. «Круг замкнулся», – устало подумала она. – Эрни, уже все предусмотрено. Мать и отчим твоего отца приедут уже в субботу вечером вместе с несколькими твоими кузенами. Остальные приедут утром в воскресенье. – Она подняла руку, как бы отталкивая его несогласие, подобно дорожному полицейскому, отгоняющему назад машины. «Еще одна манера ее матери», – подумалось ей. – Что ж, ты можешь не хотеть их видеть, но они все хотят видеть тебя. Они гордятся тобой и хотят присутствовать при этом событии в твоей жизни.

– Я заканчиваю школу. Почему, черт побери, из-за этого такой шум?

– Не смей говорить со мной таким тоном! – Она приблизилась к нему. Он был намного ее выше, но на ее стороне была власть материнства. – Мне все равно, сколько тебе лет, семнадцать или сто семь, но никогда больше не смей говорить со мной подобным образом.

– Я не хочу, чтобы здесь болталась куча идиотских родственников. – Он начал заикаться и испугался, что не сможет это преодолеть. – Мне не нужно никакого торжества. Ведь это я кончаю школу, не так ли? Разве я не имею права выбора.

Ее сердце переполнилось нежностью к нему. Она помнила, что это такое, быть связанным родительскими ограничениями. Она тоже не понимала в свое время их смысла. – Прости, но боюсь, что этого права у тебя нет. Эрни, ведь это всего только пара дней из твоей жизни.