Одно лето

– Потом я пытался найти Сун Ли, но она исчезла. В ее квартире было пусто. Оказалось, что я был заданием Сун Ли. Группа, в которой она работала, допустила утечку информации, чтобы я расслабился и поверил. Они собирались заявить о себе, взорвав известного американского фотографа, но не попали. Погиб ассистент, отправившийся в свою первую заграничную командировку. И погиб ни за что.

«А Шейд видел, как взорвалась машина», – думала Брайан. Сегодня на его глазах точно так же взлетел на воздух «понтиак». Как это сказалось на Колби тогда и сейчас? Может, именно поэтому он сегодня так спокойно достал камеру и стал все снимать? Просто старался заглушить чувства.

– Ты винишь себя, – прошептала Брайан, – не нужно этого делать.

– Он был совсем ребенком. Мне следовало смотреть за ним.

– И как бы ты это сделал? – Теперь они сидели лицом к лицу. Холодные, темные глаза Шейда были полны злости и разочарования. Брайан потом всю жизнь помнила, как он выглядел в тот момент. – Как? – повторила она. – Если бы не остановился сделать кадр, ты бы подошел к машине вместе с ним. Но он все равно бы погиб!

– Да. – На Шейда внезапно навалилась усталость, он потер лицо руками. Напряжение исчезло, осталась только горечь. Наверное, именно она и отнимала силы.

– Шейд, после сегодняшней аварии…

– Забудь про это.

– Нет. – Брайан схватила его за руку. – Ты сделал то, что должен был. У тебя есть на это причины. Я сказала, что не стала бы судить этих детей, а тебе при этом вынесла приговор. Извини.

Ему были не нужны ее извинения, но она извинилась. Ему были не нужны ее утешения, но она смягчила боль. Он видел много – слишком много – негативных проявлений человеческой натуры, и эта женщина предложила ему свет. Это манило и пугало одновременно.

– Я никогда не буду смотреть на мир твоими глазами, – тихо сказал он и, посомневавшись на мгновение, сплел свои пальцы с ее пальцами. – И никогда не стану таким терпимым.

Нахмурившись, Брайан ненадолго задумалась. Они смотрели друг на друга.

– Нет, наверное, не станешь. Но тебе и не надо.

– Ты была права, когда сказала, что сострадание во мне умерло, я не знаю, что это такое. – Брайан хотела возразить, но Шейд покачал головой. – Я нетерпелив, никому не сочувствую.

«Интересно, смотрел ли он на свои работы, – думала Брайан, – видел ли, как точно там запечатлены эмоции?» Но ничего не сказала, давая ему возможность высказаться.

– Я перестал верить в постоянство, близость, подлинную близость между двумя людьми, но по-прежнему верю в честность.

Что-то в его голосе пугало Брайан, она хотела отодвинуться дальше, но осталась на месте, почти касаясь Колби. Чувствовала мерное биение его сердца, в то время как ее пульс учащался.

– Постоянство редко встречается в наши дни. – Неужели этот спокойный и уверенный голос принадлежал ей? – Я сама уже не ищу его.

Разве не это Шейд хотел услышать? Но слова Брайан почему-то не принесли ему удовлетворения. Он посмотрел на их переплетенные пальцы.

– Тогда понятно, почему ни один из нас не дает обещаний и не ищет их.

Брайан сглотнула.

– Никаких обещаний, – наконец выдавила она. Ей нужно было уединиться и подумать над этой фразой. Брайан осторожно улыбнулась. – А сейчас нам обоим, пожалуй, не помешает немного поспать.

Когда она встала, Шейд пристально посмотрел на нее и крепче стиснул руку. Он говорил о честности искренне, хотя это было непросто. Угасающий лунный свет заливал лицо Брайан, но глаза оставались в тени. Ее рука была спокойной, но сердце бешено колотилось.

– Ты нужна мне, Брайан.

Он мог сказать что угодно, и на все у нее нашелся бы ответ. Желания? Нет, желаний недостаточно. Она уже говорила об этом. Требования? От них можно отказаться или отмахнуться.

Но необходимость… Необходимость – сильнее, теплее, глубже. Этого достаточно.

Он не шевелился. Ждал. Наблюдая за ним, Брайан поняла, что он предоставляет ей выбор – уйти или остаться. Обычно он принимал решения сам, однако, оказалось, иногда позволял другим делать это. Но именно в тот момент у Брайан выбора не было.

Она аккуратно освободила руку, так же медленно подняла обе ладони к лицу Шейда и притянула его к себе. Последовал долгий и глубокий поцелуй. Они не закрывали глаз. Оба сделали шаг навстречу. Добровольно.