Одно лето

– Напомни мне позже, я тебе покажу.

Рассмеявшись, Брайан ткнула Шейда локтем в бок.

– Я не об этом, хотя твоя идея мне нравится. Вот представь: пара, оба молодые, симпатичные. Ясно, они друг другу нравятся.

– Это великолепно.

– Не будь циником! – приказала она и открыла дверь фургона. – Люди устают друг от друга, когда у них четверо детей, закладная на дом и десять или даже двенадцать лет брака за спиной.

– Ну, и кто из нас циник?

Брайан начала было говорить, но смолкла и нахмурилась.

– Наверное, я. – Она завела машину. – Видимо, сужу о людях по себе, раз удивляюсь, когда вижу большие счастливые семьи.

– Когда брак удачный, – Шейд осторожно положил сумку с камерой под приборную панель, – все удивляются.

– Да уж.

В машине повисла тишина. Брайан вспомнила, какую сильную зависть испытала к Браунам, когда фотографировала их. Теперь, много недель и километров спустя, еще одно событие показало ей, что она не до конца избавилась от этого чувства. Она загнала его куда-то в дальний угол сознания, но как только увидела пару на трибуне стадиона в маленьком городке, зависть снова выползла на свет.

Семья. Единство. Узы. «Может, – думала Брайан, – некоторые просто держат данные обещания?» Или, может, не все способны ужиться с другим человеком, не все хотят идти на уступки и искать компромиссы?

Оглядываясь назад, она понимала, что они с Робом старались сохранить отношения, каждый по-своему. Единства в их действиях не было, каждый поступал так, как хотел, не считаясь с мнением другого. Следовало ли на основании этого заключить, что счастливы в браке те, кто мыслит одинаково?

Вздохнув, она свернула на шоссе, которое должно было привести их в Теннесси. Если вывод справедлив, то уж лучше прожить всю жизнь в одиночестве. Брайан часто попадались люди, с которыми ей было весело. Но еще ни разу ей не встречался человек с таким же, как и у нее, складом ума. И даже от сидевшего рядом с ней мужчины, уткнувшегося носом в газету, она очень сильно отличалась.

В каждом городе Шейд покупал газету и прочитывал ее от корки до корки, с жадностью проглатывая слова. Брайан же пробегала взглядом заголовки, потом поверхностно изучала рубрики «Стиль» и «Общество» и переходила к комиксам. Если она хотела узнать последние новости, включала телевизор или радио. Чтение Брайан считала одним из видов отдыха, а анализ причин ослабления напряженности между государствами не способствовал этому.

Отношения. Она вспомнила разговор, который несколько недель назад состоялся у нее с Ли. Нет, Брайан просто не создана для продолжительных отношений. Шейд как-то обмолвился, что не все люди склонны к постоянству в чем-либо, и она согласилась. Так почему же теперь ее так расстраивала правда?

В своих чувствах к Шейду Брайан толком еще не разобралась, но превращаться в романтичную особу не собиралась. Да, ее раздражали счастливые пары, в которых люди дополняют друг друга, а не соревнуются, но это вполне естественно. Она пока не готова менять образ жизни, под кого-то подстраиваться. Пока ее все устраивает.

А вот если она влюбится… Брайан снова почувствовала себя неуютно. Влюбленность все осложнит. Успешная карьера, свобода, интересный и привлекательный любовник, нет, она и без того счастлива, менять что-либо глупо.

– И дело вовсе не в том, что я боюсь, – сказала она вслух.

– Что?

Брайан повернулась к Шейду и покраснела. Это удивило обоих.

– Ничего, – пробормотала она. – Просто мысли вслух.

Шейд смерил ее долгим взглядом. Она, смутившись, скорчила недовольную гримасу. Поддавшись внезапному желанию, Шейд прикоснулся к ее щеке.

– Почему ты не доела хот-дог?

Она чуть не всхлипнула. Ей почему-то ужасно хотелось остановить фургон, положить голову на руль и горько расплакаться.

– Я не голодна, – выдавила она.

– Брайан, – Шейд увидел, как она схватила солнечные очки и нацепила их на нос, хотя солнце уже стояло низко, – с тобой все в порядке?

– Да. – Брайан глубоко вздохнула и уставилась на дорогу. – Я в полном порядке.

Но это было совсем не так. И хотя в ее голосе почти не чувствовалось напряжения, Шейд уловил его. Если бы это случилось пару недель назад, он пожал бы плечами и продолжил читать газету. Но сейчас свернул ее и бросил себе под ноги.