Благослови мою любовь

Детективы встали и обернулись.

– Вы? – спросил один из них.

– Джейсон Пембрук, деловой партнер Шэннон. Что за проблема?

– Дин обвиняет меня в краже, – сказала Шэннон. Она так рассердилась, что ее удивляло, почему у нее не дрожит голос. – Он говорит, я украла семейные драгоценности Моррисов…

Она схватила список и протянула его Джейсу.

Джейс подошел к столу, взял список и прочел его.

– До своей смерти Алан Моррис был моим партнером. Когда он умер, его жена унаследовала его акции. Кроме того, Алан был моим другом, – сказал Джейс, протягивая список обратно детективу. – Он часто рассказывал мне о подарках, которые он покупал для Шэннон. Я помню бриллиантовые серьги… – он взглянул на Шэннон, – по-моему, на пятую годовщину вашей свадьбы.

Она кивнула.

– Мы только пытаемся собрать факты, – сказал детектив.

– По-моему, не надо прикладывать особых усилий, чтобы выяснить, что у Шэннон не было доступа к семейным счетам или к банковским ячейкам Моррисов. Доступ был только у Алана и Дина. Если человек хочет подарить своей жене украшение, он имеет право это сделать.

– Ваши разъяснения несколько меняют дело, – сказал один из детективов, взглянув на своего напарника.

– Может быть, – сказал второй. – Мы знаем, где вас найти, если нам снова понадобится с вами поговорить, – сказал он Шэннон.

Детективы ушли. Джейс поблагодарил Мэриэллен за то, что она его вызвала, и закрыл дверь кабинета.

– Я сердита до того, что хочется плюнуть! – сказала Шэннон. – Как смеет Дин обвинять меня в краже! Алан сам подарил мне эти драгоценности, последним было ожерелье. Тогда он знал, что его дни сочтены, и полагал, что я смогу продать украшения, если мне понадобятся деньги. Но я не буду! Мне дорого все, что осталось после Алана. И я не стану покорно возвращать это Дину!

Джейс прислонился к двери, наблюдая, как она расхаживает по своему маленькому кабинету.

– Я знаю, что он покупал тебе некоторые из этих драгоценностей, и, если ты утверждаешь, что он подарил тебе их все, охотно верю. Только проверь еще раз, а вдруг некоторые из этих драгоценностей Алан взял на время?

– На чьей ты стороне?

– Всегда на твоей, – мягко сказал Джейс.

– Я так сердита на Дина… Почему он не может оставить меня в покое?

– Я всегда догадывался, что у него фанатичный интерес к вещам, а не к семье. Кажется, он хочет вернуть в семейный траст все, что когда-либо брал Алан, будь то деньги или драгоценности. Тебе понадобится снова проконсультироваться у юриста, чтобы узнать, сколько он действительно должен был вернуть… если вообще должен, – посоветовал Джейс.

– Алан не подарил бы мне ничего, если бы не был уверен, что это разрешено условиями траста. Муж знал, что я не нравлюсь Дину. Он защитил бы меня, – настаивала Шэннон.

– Я тебе верю, но проверка не повредит.

Она взглянула на Джейса.

– Когда ты вернулся из командировки?

– Я только вошел, и Мэриэллен сразу же попросила меня подойти в твой кабинет, сказала, что произошел непредвиденный случай. Но мне кажется, ты отлично справлялась и без меня.

– Может быть. Спасибо, что прибежал ко мне на помощь.

Джейс не ответил, у него был усталый вид.

– Ты должен поехать домой, и отдохнуть, – сказала Шэннон.

– Я собирался сначала прочитать почту.

– Ее, наверное, немало накопилось, ведь тебя не было пять недель и два дня… но кто считал?

– Я всегда много путешествую. – Джейс повернулся и открыл дверь, затем остановился и снова взглянул на Шэннон. – Если не считать визита полицейских, как у тебя дела?

– Отлично. Когда ты наверстаешь упущенное, мы сможем обсудить работу моего отдела. По-моему, тебе понравятся результаты.

Джейс кивнул и направился в свой кабинет. Он едва сдержался, чтобы не расспросить, Шэннон сейчас же, так ему хотелось знать обо всех сторонах ее жизни. Нравится ли ей в Сан-Франциско? Что она делает в свободное время?

И, конечно, есть ли у нее друзья?

Он пообещал Алану заботиться о Шэннон. Если он и мечтал о ее поцелуях, это не имело отношения к делу. По крайней мере, пока.

Джейс сел за свой письменный стол, обвел взглядом почту, доклады и папки и устало откинулся на спинку стула. Мужчина старался отогнать непрошеные мысли. Труднее всего было по ночам. Если он не падал от усталости, он вспоминал о сладком аромате Шэннон, ее мягкой коже, поцелуе в губы… Эти воспоминания доводили его до безумия.

Джейс стоял перед выбором: завести с Шэннон роман, воспользовавшись ее ранимостью, вызванной смертью Алана, или поступить благородно и оставить ее в покое.