Злодей не моего романа

— О! Еще как. Злой, как Черт! Думал, не выживу. У него ж привычка, знаете, вопросы задавать…

— …держа за горло, — со смехом закончила я.

— Да. А отвечать в таком положении…

— …трудно.

Мы хохотали вдвоем и в голос.

— Вы оба больные! — сердито выдохнула Катенька.

— Солнышко, — икая, прошептала я. — Кто спорит-то?

Она фыркнула и укуталась в одеяло Кларка. Я улыбнулась, тоже поежилась. Все-таки в лесу хоть и летом довольно холодно. Кларк спрыгнул со стола, распахнул допотопный шкаф с внутренним зеркалом во всю дверцу, выудил мне безразмерный свитер. Я поблагодарила, одела. Стало теплее. Дверь приоткрылась, внутрь заглянул Кайл.

— Кларк, я тебе нужен еще? Или поехал с начальством объясняться?

— Давай, малыш.

Парень подмигнул Катеньке и скрылся за дверью. Я услышала, как взревел двигатель, постепенно удаляясь. Перевела взор на сестренку. Девушка задумчиво играла прядью волос, наматывая ее на палец. Еще раз подивилась, насколько непривычно иной она выглядит. В голову пришла довольно абсурдная мысль, требующая срочной проверки. Благо возможность имелась. Я спрыгнула со стола, стянула через голову свитер, подошла к шкафу, распахнула дверь и, хмурясь, уставилась в зеркало. Дорогие женские кроссовки, облегающие синие джинсы с низкой талией, Такая же облегающая насыщенно-оранжевая кофта, с декоративной алой прошивкой крест-накрест на плечах и груди. Глубокий вырез слегка открывал край кружевного красного белья. На секунду впала в ступор, лихорадочно соображая.

— Катюш, скажи честно, что думаешь о моей одежде?

Сестренка удивленно взглянула на меня.

— Зачем?

— Пожалуйста, Кать. Только честно.

— Ну ладно… Ты раньше никогда таких ярких вещей не носила. По-моему тебе идет. Не мой стиль, я б не одела, но тебе идет и грудь, наконец, открыла. А то вечно все наглухо. Если б не синяки еще…

Я кивнула, повернулась к зеркалу и снова уставилась на себя, переваривая собственную догадку. Для меня мой внешний вид по-прежнему не казался привлекательным. Я вздохнула, одела свитер, закрыла шкаф и забралась на стол. Кларк не сводил с меня глаз.

— Что-то мне подсказывает, что это было не простое женское желание пригладить перья.

Я отрицательно покачала головой. Говорить не было желания. Следователь верно оценил мое состояние, приставать не стал. Сестренка по моей просьбе кинула подушку, я поймала ее, улеглась прямо на столе, подтянув ноги к животу и обняв колени.

24

Катенька давно тихо сопела на кровати. Я же ворочалась с боку на бок на жесткой поверхности стола, пытаясь принять удобную позу.

— Леночка, давай подложу одежды. Мягко станет, — Кларк расположился на полу, уступив мне стол.

— Не надо. Все равно не усну. Не смогу.

— Лен, ты напрасно переживаешь. С ним ничего не случится.

Протяжно вздохнула.

— Кларк, а что значит слово "шрам" на стене и что за многоэтажка?

— Так все просто. Я на этой самой крыше и получил по мозгам.

Дверь открылась. Подскочила. Кларк поднял оружие. В комнату тихо вошел Гриша. Я расстроено выдохнула и легла обратно. Следователь расслабился. Гриша сел у изголовья сестренки, собрал растрепавшиеся волосы, провел кончиками пальцев по губам, прижал ладонь к щеке, поцеловал кончик носа.

— Лена, — еле слышно прошептал он.

— М? — разговаривать по-прежнему не хотелось.

— Сколько ей лет?

— Двадцать.

Отвернулась к стене.

— Лена.

— Да?

— Ведь Эрик и впрямь намеревался тебя убить. Почему ты меня не слушала?

— Не знаю, Гриш.

— Он Марианну не просто любил, он ее боготворил.

Вот потянуло тебя на признания, козел ты эдакий! В груди разрослась дикая боль.

— Это неважно.

— Она жила с ним, говорила, что боится уйти. Я верил, ненавидел его.

Я подавила стон. Господи! Ну не хочу я знать! Неведение блаженно!

— Знаешь, она не позволяла ему себя трогать. В смысле еды. Он после нее волосы отрезал, и татуировку эту паршивую с завидной регулярностью втравливает в себя, не человек же, она исчезает постоянно, а еще краска белая. Дом старый сжег вместе со всеми вещами…