Злодей не моего романа

Он не ответил, спрыгнул с кровати, на губах играла улыбка, и доброго она мне не предрекала. Ничего умнее, чем зажмуриться и крикнуть "сдаюсь", в голову не пришло. Пол из-под ног провалился в небытье. Распахнула глаза. Лицо Беса выражало какую-то подозрительную решимость. Долго гадать он мне не позволил. Разбежался, подлец такой (знал же, что боюсь), и выпрыгнул в окно. Вцепилась в мокрую майку свободной рукой и завизжала. Земля стремительно приблизилась. Он мягко приземлился, по-мальчишески закусил нижнюю губу и снова прыгнул, на соседнее здание… раза в два выше больничного, а потом вниз и опять вверх…. Я жмурилась, визжала и вспоминала сказку про Муравьишку, который домой спешил. Наконец, безумная скачка прекратилась. Осторожно приоткрыла веки. Серо-желтые глаза насмешливо изучали меня.

— Размялся, кузнечик? — просипела я.

Он хмыкнул.

— Вполне, жаль слух немного пострадал.

Я засмеялась.

— Сам виноват.

— Куколка, он тебя не обижает? — и вот почему не удивлена, что Ангелина оказалась поблизости. Саму ее видно не было, зато голос слышен прекрасно.

— Нет. Ну что Вы! Скорее наоборот, — вспомнила я вазочку и оглохшего Беса.

Черная бровь поднялась вверх. Зрачки расширились. Я ощутила резкую смену его настроения. Любопытно, что во мне такого? Побитая, ненакрашеная, в гипсе, в бледной больничной рубашке со спутанными, нечесаными волосами и тем не менее… Тем не менее каждой клеточкой тела чувствую его желание.

— Хорошо, — крикнула древняя уже откуда-то издалека.

— Хорошо, — прошептала я, прежде чем он склонился и поцеловал. А еще любопытно, где на крыше многоэтажки можно заняться очень важным делом? И, главное, как? В душе жила догадка, что вот прямо сейчас и узнаю.

Узнала.

Понравилось.

Рик подхватил меня на руки. Я зажмурилась и уткнулась носом в его грудь.

— Меня ты не боишься, а высоты ты боишься, — мягко хмыкнул он.

— Ну и что, — недовольно приглушенно пробубнила я. — С высоты, с нее упасть можно. А тебя чего бояться? Ты замечательный и добрый, ласковый.

Бес вздохнул.

— Маленькая, ты заблуждаешься, не знаешь…

— Все я знаю, — недовольно перебила я. — А о том, чего не знаю, догадываюсь. Рик, мне не семнадцать.

Он засмеялся.

— В нашем случае аргумент не работает.

Я тихонечко покраснела, но вопрос о возрасте поднимать не стала. Когда-нибудь сам расскажет.

Несколько минут спустя он опустил меня на казенную кровать и исчез.

— Куда? — недовольно шепнула я. Каждый раз, когда пропадал без объяснений, хотелось свернуться калачиком и зареветь. Тишину комнаты нарушил шум воды. Я облегченно выдохнула, потом сообразила, чем он намерен заняться, и испуганно завернулась в простынку.

— Рик, только я сама.

— Нет, — коротко бросил он над моим ухом, снова подхватил на руки и мгновение спустя поставил в душе.

— Я большая девочка! — пискнула я, наблюдая, как он переключает воду, и осторожно снимает с меня одежду. — И гипс мочить нельзя, — выдала последний аргумент.

— Знаю.

Хоть головой об асфальт!

— Рик…

— Да?

Он склонился и поймал языком каплю с моего живота.

— Бес настырный! — вместо возмущения вышел блаженный стон. Легко запрыгнул ко мне, обнял.

— А говорила, что не боишься меня.

— Я не боюсь, я, — осеклась, поздно сообразив, что попалась на простое поддразнивание. — Ладно проехали, — стиснула зубы. Еще не хватало веселить лишний раз. Обойдется. Он склонился к уху.

— Говори.

Я отрицательно покачала головой. Бес поцеловал шею, затылок, провел ладонью по груди.

— Говори.

Снова замотала головой. Рик зарычал, в руках мелькнуло мыло. Я одновременно и с ужасом, и с диким восторгом представила, что именно меня ожидает. Почувствовала, как на его губах заиграла улыбка. Знает ведь… Весь прежний стыд, в котором я не захотела признаться, упал на пол, вместе с одеждой Рика. Никогда бы не подумала, что процедура намыливания тела может довести до состояния абсолютного желания. Я ощущала себя сжатой струной, готовой вот-вот распрямиться. Бес резко развернул меня к себе лицом, прижал к стене.

— Теперь говори!