Фиолетовый

Лика вздохнула. Кажется, ее повело не в ту степь от обиды! Пора закругляться! Оскорбленное самолюбие — плохой попутчик в жизни!

Тут Лика вспомнила о своих планах немедленно уехать из городка. Но прежде требовалось привести себя в порядок.

Она умылась в реке, влажными ладонями пригладила волосы, очистила, как могла, юбку и майку от сухих травинок и песка. Затем подхватила камеру и направилась по тропе к поселку. Странное дело, но на душе у нее стало легче. Она уже не воспринимала случай на берегу как вселенскую катастрофу. Встречались в ее жизни типы и похлеще, чем тот, с которым она едва не подралась сегодня. Но, самое главное, она избавилась от навязчивого желания непременно увидеть этого нахала.

К счастью, по пути домой никто ей не встретился, и к себе в комнату Лика прошмыгнула незамеченной. Собрать вещи — плевое дело! Они быстро уместились в чемодане. Но тут Лика совершила ошибку. Она вышла на террасу, чтобы бросить прощальный взгляд на горы и море, и сердце ее сжалось. Спрашивается, почему она должна расставаться с этой красотой? С этим напоенным ароматами осени воздухом? С этим садом? С горами? С морем, наконец? Почему она должна бежать в сумрак и в дождь пропахшего выхлопными газами города? Бежать из-за какого-то мерзавца, с которым, надо полагать, ее пути никогда не пересекутся?

Лика решительно сжала губы. Ни за что!Она приехала отдыхать, и будет отдыхать, словно ничего не случилось. И плевать ей на пересуды и шепот за спиной. Можно подумать, они что-то изменят в ее судьбе!

Сегодня же она покажет всем, насколько ей это безразлично. Она — уверенная в себе столичная барышня, красивая и сильная, привыкшая ко всяким испытаниям. И теперь ее не застанешь врасплох. Лика решительно расправила плечи, гордо задрала подбородок и вернулась в комнату, чтобы распаковать чемодан. Наконец-то она вспомнила о своих нарядах, которые непременно должны явить ее свету в самом что ни есть сногсшибательном виде…

* * *

В пять часов уже темнело, но было еще не слишком поздно, чтобы провести пару часов в кафе, которое располагалось рядом с пляжем. В дневное время посетителей в нем было мало, вернее, их почти не бывало, и ничто не мешало Лике любоваться набегавшими на берег зеленоватыми волнами и небом с тонкими перьями облаков.

Вечером посетителей оказалось намного больше. И Лика с сожалением отметила, что все столики заняты молодыми людьми и их юными подружками.

Она сконфузилась, но не подала виду. Приняв неприступный вид, она направилась к стойке бара, ощущая на себе многочисленные взгляды и чувствуя, что ее самообладание постепенно испаряется. Царивший в зале шум при ее появлении стих и возобновился лишь тогда, когда она заняла место возле стойки бара. Лика почувствовала себя неуютно. Того гляди ее примут за девицу, занятую поиском известных приключений.

Но обратное дефиле по залу снова привлекло бы к ней внимание. Поэтому она решила выдержать паузу, а потом уже покинуть кафе. Лика нервно выбила пальцами дробь на поверхности стойки и, заметив удивленный взгляд бармена, заказала бокал сухого вина.

— Вы кого-то ждете? — вежливо поинтересовался бармен, а в глазах его читалось неприкрытое любопытство.

— Да-да, жду, — поспешно ответила Лика и сделала глоток вина. В воздухе витал сизый дымок от сигарет, за брезентовыми стенами глухо урчало море. Тихо играла музыка, почти неслышная из-за царившего в кафе шума.

Два пожилых кавказца, сидевших за ближайшим к бару столиком, уставились на нее с неприкрытым вожделением. Лика быстро отвернулась и вздохнула. Надо убираться отсюда подобру-поздорову, но не подать виду, что испугалась.

В это мгновение кто-то опустился на соседний с ней стульчик. Бармен расплылся в радостной улыбке, налил в стакан виски и пододвинул его новому клиенту. Краем глаза Лика отметила, что рука у соседа крупная, с длинными сильными пальцами. Она решительно отодвинула бокал, но тут на ее плечо легла ладонь с явным намерением удержать.

— Эй! — раздался мужской голос, в котором звучало удивление. — Ты куда намылилась?

Лика резко повернулась и одновременно грубо сбросила руку со своего плеча.

— Черт возьми! — Она покраснела от негодования. — Что вы себе позво… — и замерла на полуслове от неожиданности.

На нее уставились глаза того, о ком она полдня вспоминала с содроганием и с ненавистью. Но на этот раз они смотрели на нее без гнева и даже без злорадства. Рыбак покачал головой и улыбнулся.