Третье царство

Кэлен вырвала Генрика из лап Лесной девы, потому мальчик особенно предан ей, и Ричарду не составило труда убедить его остаться.

Ричард повесил лук на плечо, перед тем как преодолеть особо опасный поворот круто спускающейся тропы. Выбирая место, куда поставить ногу и за что лучше ухватиться руками, он внимательно осматривал раскинувшийся далеко внизу лес, выискивая затаившихся полулюдей. Не заметив никого и ничего необычного, Ричард не успокоился. Невидимые враги беспокоили его куда сильнее.

Саманта, казалось, чувствовала себя на тропе совершенно нормально. Она скакала за ним, как горная козочка, останавливаясь только, чтобы подождать, пока Ричард преодолеет опасные участки, на которых особенно осторожничал. Не то чтобы он шел медленно — совсем нет, — просто, девушка росла, поднимаясь и спускаясь по этой тропе, и хорошо ее знала. Либо так, либо она не очень осторожна.

Когда они наконец-то спустились к усеянному валунами подножию скалы, Ричард вновь осмотрел мрачную местность за небольшими хозяйственными постройками: домиками, сараями, загонами для животных. За ними открывался отличный вид до самой полосы темного промокшего леса вдали. Вся местность, что видел Ричард, казалась безлюдной.

Курицы и гуси подняли галдеж. Они молчали, пока Ричард и Саманта не прошли мимо клеток и, вероятно, именно этим их потревожили, так что он не обратил особого внимания.

Проходя мимо валунов, Ричард заметил, что остальные животные выглядят странно притихшими. Овцы сгрудились под крышей низенькой постройки, они либо прятались от моросящего дождя, либо чего-то испугались. Свиньи тоже вели себя тихо и кучковались по углам небольшого загона.

Ричард поискал на влажной земле свежие следы, которые могли указать на чье-то присутствие. Их оказалось много, но все оставили люди, ухаживавшие за животными. Именно поэтому сложно было разглядеть что-нибудь подозрительное.

Но потом Ричард заметил след, от которого замер на месте. Все жители Стройзы носили ботинки или сапоги, а этот был отпечатком босой левой ноги. Хотя более тревожило, что правый отпечаток оставлен не босой ногой. И не ботинком. Он был слабым и неравномерным, и казалось, будто человеческую ногу перевязали куском ткани.

Когда Ричард поднял взгляд от обеспокоившего его следа, из-за курятника вышел человек с темными, ввалившимися глазами.

Глава 37

Мужчина не был жителем деревни. Его костлявое тело покрывали рваные лохмотья, служившие одеждой и демонстрирующие сочащиеся выделения. В некоторых местах кусочки разнообразных тканей свисали, будто сгнившие флаги.

Его левая нога была босой, а правая обмотана грязными тряпками.

Увидев мерзкую, изношенную одежду, Ричард сначала подумал, что это очередной живой мертвец, которого подняли из могилы и послали напасть на Стройзу.

Но он был живым человеком, а не ходячим трупом, хотя и выглядел так, словно на волоске от смерти. Вокруг его ввалившихся глаз были темно-красные круги, кожу на голых руках покрывали открытые язвы и струпья. Учитывая, что других уродств на глаза не попадалось, он казался обычным прокаженным.

Но времени испытывать жалость к этому человеку не было.

Мужчина сразу же, как заметил Ричарда, бросился вперед, обнажая зубы. Приблизившись, он издал раскатистый, нечеловеческий, дикий, свирепый рев, рожденный непреодолимым голодом. Его рот был широко открыт, а зубы оскалены для атаки.

Ричард отклонился влево, выбросив вперед ногу. Удар ботинком пришелся точно по центру груди мужчины, когда тот бросился в атаку. Противник вскрикнул, отброшенный мощным, молниеносным ударом. Это дало Ричарду преимущество.

Мужчина споткнулся и отступил на несколько шагов. Найдя равновесие, он сразу же бросился на Ричарда вновь.

Отскочив, как пружина, Ричард выиграл теперь не только необходимое время, но и пространство для сражения.

Чистый звон металла в спокойном полуденном воздухе оповестил, что Меч Истины покинул ножны.

Ярость меча и собственный гнев Ричарда объединились в ураган, питающий магию клинка.

Взвизгнув, Саманта спряталась за Ричардом, чтобы уйти с пути его смертоносного оружия.

Ричард неотрывно смотрел на приближающегося врага. Полностью вынув меч из ножен, он замахнулся, описывая дугу, которая заканчивалась в точке, к которой был прикован его взгляд.