Третье царство

— Значит, вы считаете, что все они поджидают только впереди.

Саманта начала поднимать руку, чтобы показать направление, но Ричард не позволил ей сделать этого.

— Не надо показывать. Если там есть полулюди, они следят за нами.

Саманта снова встревожилась.

— И что же нам делать?

— Думаю, мы должны постараться обойти их и выйти на тропу чуть дальше, севернее.

— Может, стоит дождаться, когда стемнеет, чтобы нас не заметили. В смысле, вы ведь даже не даете показывать, куда мы хотим пойти, из-за того, что они за нами наблюдают. И раз так, они, несомненно, смогут увидеть, когда мы попробуем обойти тропу. Если только не будет темно.

— Это, безусловно, разумный поступок, и я предпочел бы подождать, пока стемнеет, но тогда появляются две проблемы.

— Какие?

— Первая — пасмурная погода. Из-за нее не будет лунного света или звезд, которые могли бы осветить нам незнакомую местность. Это рискованно, даже если ты точно знаешь, где находишься, и идешь по знакомой дороге. В темноте, в незнакомой местности пытаться пройти по лесу без дорог — по-настоящему опасно. Допусти всего одну ошибку, и путешествие подойдет к концу. Ты можешь наткнуться на сухую ветку, которая тебя ослепит, или ступить в щель между камнями и сломать ногу, или даже упасть с обрыва. Совсем небольшого обрыва — не выше моего роста — достаточно, чтобы убить тебя.

— Я могу исцелить травмы наподобие тех, что вы перечислили.

— А если это ты упадешь и раскроишь себе череп об камень?

Саманта поморщилась, как сама подумала, лишь на мгновение.

— Какова вторая причина?

Ричард двинулся налево, к полю.

— Вторая причина заключается в том, что мы не можем позволить себе терять время. Каждая минута задержки может означать, что жизни людей, которых мы стремимся спасти, оборвутся.

Саманта поспешила за ним по труднопроходимому, вспаханному полю, стараясь ступать по комьям земли, чтобы не проваливаться.

— Что ж, мне бы не хотелось прийти на следующий день после того, как убили маму, и всю оставшуюся жизнь сожалеть, что я не шла немного быстрее.

— Совершенно верно, — произнес Ричард, направляясь по неровной, вспаханной земле к маленькому просвету среди деревьев, который он приметил в этом направлении. Просвет напоминал тропинку маленького животного, но был их наилучшим вариантом.

Единственная проблема заключалась в том, что, если на тропе были полулюди, они наблюдали за Ричардом с Самантой и знали, куда те направились. И это не давало им двоим большой форы.

Но в столь ужасной ситуации они делали все, что могли.

Глава 39

Пока Ричард с Самантой старались пересечь вспаханное поле так тихо и быстро, как могли, полулюди начали появляться из-за деревьев. Поначалу их было около дюжины, но вскоре из леса высыпала целая толпа. Тревожило не столько то, что они выходили на открытую местность, сколько то, как быстро росло их количество. Горстка, с которой Ричард мог справиться, уже через минуту превратилась в толпу, легко одолеющую его на открытом пространстве.

Ричард увидел, что они с Самантой не успеют добраться до леса вовремя, потому что люди, бегущие через распаханное поле, собирались отрезать им путь еще до линии деревьев.

У полулюдей не было видно оружия — они выглядели обычным сбродом. Но, когда монстры побежали, стремительно сокращая расстояние, и взревели, как чудища, жаждущие крови, Ричарда пробил озноб. Он точно знал, чего именно они так жаждут.

И сейчас не был уверен, что делать. В лесу у них больше шансов, потому что в ограниченном пространстве проще сражаться с превосходящим числом противником. В такой ситуации сложно окружить добычу, поскольку нет возможности атаковать всем одновременно. А вот на открытой местности у Ричарда и Саманты почти нет шансов. Ревущая толпа налетит на них со всех сторон сразу, и он сможет лишь максимально быстро рубить их мечом, но все же не остановит лавину людей, несущуюся на него и Саманту

Более того, это были не люди в полном смысле этого слова. Ричард не ожидал от них того же поведения в сражении, как у обычного противника, учитывая предупреждения в послании Наи и увиденное им самим у загонов с животными. Эти люди, если их так можно назвать, казалось, не боялись за собственные жизни, что присуще воину или самому обычному человеку. На войне Ричард видел, как вражеские солдаты бросались в безрассудные атаки, не думая о собственных жизнях, но здесь другое. Эти люди были такими по своей природе.