Драгоценности солнца

Боже милостивый, он предложил женщине, своей единственной женщине, выйти за него замуж, а она улыбнулась, небрежно сказала «нет» и вернулась в дом к гостям.

Его милая, застенчивая Джуд Фрэнсис, не колеблясь, смерила его холодным взглядом и отказала наотрез. В этом не было никакого смысла, ведь понятно же, что они созданы друг для друга, как два звена длинной цепи. Эйдан отчетливо видел эту цепь, сплетенную из постоянства и традиций. От мужчины к женщине, от поколения к поколению. Джуд предназначено быть с ним. Им вместе суждено ковать следующие звенья этой длинной цепи.

Вместо того чтобы разбираться в документах, Эйдан метался по своей квартирке над пабом и говорил себе, что должен найти какой-то другой подход. Он умеет уговаривать женщин, добиваться их расположения, побеждать, и доказательством тому его прошлые победы.

Разумеется, тогда он преследовал совсем другие цели. Он постарался отогнать встрепенувшуюся тревогу. Нет, не такие уж другие. Он со своим-то опытом сумеет уговорить женщину выйти за него замуж.

На лестнице послышались шаги, и через несколько секунд, как всегда, не постучавшись, впорхнула Дарси.

— Шон возится на кухне и, как всегда, считает меня девчонкой на побегушках. Он желает знать, заказал ли ты картофель и морковь и пришлет ли Пэтти Райан белую рыбу к концу недели, как обещал?

— Пэтти обещал нам свежую рыбу завтра, а остальное в середине недели. Неужели Шон уже начал готовить? Еще только половина второго.

— Нет, но уже уткнулся в рецепт, который кто-то дал ему вчера вечером на вечеринке, и не помогает мне в зале. Ты наконец спустишься за стойку или так и будешь сидеть здесь и таращиться на стены?

— Я работал, — возразил Эйдан, понимая, что и впрямь тупо смотрит на стены. — А если ты сама захочешь заняться вместо меня бумажной работой, так только скажи.

Его тон насторожил ее. И хотя она прекрасно знала, что Шон и помощница зашиваются внизу, плюхнулась в кресло и закинула ноги на подлокотник.

— Бумажки я оставляю тебе, ведь ты у нас самый умный и деловой.

— Тогда иди вниз и делай свою работу.

— У меня скоро десятиминутный перерыв, и, раз уж я здесь, я возьму его сейчас. — Дарси улыбнулась слишком наигранно, чтобы Эйдан ей поверил. — О чем тоскуешь?

— Я не тоскую.

Дарси принялась изучать свои ногти. Эйдан отошел к окну, вернулся к письменному столу, снова отошел к окну. Дарси молчала. Он не выдержал первым:

— За последние два месяца ты очень сблизилась с Джуд.

— Надеюсь, что так. — Дарси ехидно улыбнулась. — Правда, мы не так близки, как ты с ней. Вы что, поссорились? Поэтому ты мечешься тут, как зверь в клетке?

— Нет, мы не поссорились. То-то и оно. — Эйдан сунул сжатые кулаки в карманы. Как ни унизительно, но выбора у него нет. — Что она говорит обо мне?

Дарси не засмеялась, хотя смех распирал ее, только захлопала длинными ресницами.

— Я не трепло и не стану выбалтывать чужие секреты.

— Лишний свободный час в следующую субботу.

Дарси подняла голову. Ее глаза лукаво вспыхнули.

— Ну, почему бы и не сказать? Что ты хочешь знать?

— Что она обо мне думает?

— О, она думает, что ты красивый, обаятельный и никакие мои слова ее мнения не изменят. Ты вскружил ей голову, ну как же! — нес на руках по лестнице — очень романтичный штрих! — Дарси все-таки рассмеялась при виде его болезненной гримасы. — Не спрашивай, о чем болтают женщины, если не готов это знать.

Эйдан вздохнул.

— Она не очень распространялась о… обо всем?

— О, мы обсуждали каждый вздох, каждый шепоток. — Дарси вскочила, обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Ну, конечно же, нет, дурья твоя башка. Она слишком скромна, хотя мы с Бренной попытали ее немного. Что тебя тревожит? Насколько я могу судить, Джуд считает тебя величайшим любовником с тех пор, как Соломон овладел царицей Савской.

— И это все? Секс и романтика, и головокружение на пару месяцев? И больше ничего?

Дарси посерьезнела.

— Прости, ты расстроен. Что случилось?

— Вчера вечером я попросил ее выйти за меня замуж.

— Правда? — Дарси прыгнула на него, обвила руками его шею, ногами — бедра. Крепко, как удав. — Но это же чудесно! Я так рада за тебя. — Смеясь, она расцеловала его в обе щеки. — Пойдем скорее на кухню, расскажем Шону и позвоним маме с папой.