Интерлюдия смерти

И он плюнул на это тело. И бежал прочь.

Рорк проснулся раньше Евы, как обычно. Было всего семь часов утра, но он уже работал.

— Вид у тебя что-то усталый! — С чашкой кофе в руках Ева внимательно посмотрела на мужа.

Рорк продолжал изучать биржевые сводки на одном из экранов, а на другом — компьютерный анализ потенциальных укрытий преступника.

— Разве? Не могу сказать, что я прекрасно спал.

Когда Ева присела перед ним на корточки и положила руку ему на бедро, он поднял на нее глаза. И вздохнул. «Я для нее открытая книга, — подумал Рорк. — Она — мой личный коп».

Так же, впрочем, как и она не могла от него ничего скрыть, в том числе и свое беспокойство.

— Мне интересно, — произнес Рорк, — хотя, честно говоря, пожалуй, безразлично, кто сделал мне одолжение, вонзив в него нож. Полагаю, кто-то из членов картеля торговцев оружием. Ему заплатили, но у него в карманах было пусто. Ломаного гроша не было ни у него самого, ни в той конуре, где он жил. Значит, все забрали, то есть то, что он еще не успел к тому времени пропить, спустить на шлюх или просто потерять.

— А для тебя имеет значение, кто это сделал?

— Вообще-то нет. Но мне все это кажется странным… — Рорк, может, и не стал бы продолжать, но сам факт, что она его слушает, успокаивал. — Я очень похож на него. Просто одно лицо. Часто хочу об этом забыть, стараюсь лишь помнить, что я сам себя сделал, сам. Но я все равно словно его двойник!

Ева скользнула к нему на колени, взъерошила рукой волосы и поцеловала:

— Я так не думаю.

— Ведь в конце концов, дорогая Ева, мы сами себя сделали, верно? Две мятущиеся души слились в единый крепкий союз.

— Надеюсь, что так. И это прекрасно.

Он потерся щекой о ее щеку и почувствовал, как это прикосновение слизывает усталость.

— Действительно прекрасно.

Она еще мгновение обнимала его, а потом отстранилась.

— Ну ладно, хватит нежностей! Мне надо работать!

— А когда с работой будет покончено, почему бы нам и в самом деле по-настоящему не заняться нежностями, тебе и мне?

— Я не прочь пойти и дальше! — С этими словами Ева поднялась, чтобы связаться с Дарсией и получить последние данные о розыске Хэйза.

— Никаких следов, — сказала Ева Рорку, в нетерпении вышагивая по номеру. — Фини следит за всеми транспортными средствами. Ни одно не вылетело со станции. Можно считать, что он в ловушке, только в огромной и со множеством укромных мест, где можно спрятаться. Мне нужен Скиннер. Никто не знает Хэйза лучше, чем он.

— Хэйз — его сын, — напомнил Рорк. — Все еще надеешься на его помощь?

— Все зависит от того, насколько он продолжает быть полицейским. Пойдем к нему вдвоем, — предложила она. — Пусть увидит нас вместе. Придется ему с этим смириться.

«Он осунулся», — отметила про себя Ева. Кожа у Скиннера приобрела землистый оттенок. Что больше сказалось — болезнь или скорбь — неизвестно. Скорее всего, и то и другое.

Но Скиннер надел костюм, а на лацкан пиджака приколол значок административного округа, в котором находился его полицейский участок.

Он нетерпеливым жестом не позволил жене преградить Еве дорогу.

— Прекрати суетиться, Белл. Лейтенант, — его взгляд упал на Рорка, но он так и не смог выдавить из себя его имя. — Хочу известить вас, что связался со своими адвокатами в интересах Хэйза и от его имени. Убежден, что вы и шеф Анджело серьезнейшим образом заблуждаетесь на его счет.

— Нет, вы не убеждены! — возразила Ева. — Вы опытный коп. Я сознаю всю затруднительность вашего положения, но Хэйз — главный подозреваемый в двух убийствах, в подрывной деятельности, а также в заговоре с целью скомпрометировать Рорка, представив его заказчиком убийств. Пытаясь сбежать, Хэйз ранил находившихся рядом людей и нанес серьезный материальный ущерб. Кроме того, он стрелял в полицейского. И в настоящее время скрывается от правосудия, пытаясь избежать ареста.

— Этому есть объяснение.

— Да, наверное. Он подхватил знамя из отцовских рук. И боюсь, несет его не туда, куда бы вам хотелось. Вчера вы заявили, что ни одна смерть не может быть приемлемой. Вы действительно так думаете?

— Осуществление правосудия иногда… При выполнении служебного долга мы… — Он беспомощно оглянулся на жену.

— Белл, я этого не хотел. Регги! Зита! Неужели это я повинен в их смерти?

— Нет, дорогой, нет! — Она стремительно приблизилась к мужу, бережно заключив его в кольцо своих рук. И он доверчиво, как ребенок, погрузился в ее объятия. — Это не твоя вина. Ты к этому не причастен!