Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Но Ричард Рал — мой!— прошипела Мерисса. — И тот, кто посмеет его убить, будет иметь дело со мной. И с Владетелем!

Даже Джегань, если бы он слышал Мериссу, побледнел бы от бешеной злобы, сквозящей в ее словах. Улиция почувствовала, как Мерисса отбросила назад волосы и узнала вкус плоти императора.

— С вами пока все... — Джегань помолчал и махнул ножом. — Убирайтесь.

Капитан Блейк схватил Улицию за волосы.

— Пришло время расплачиваться, лапуля.

Глава 28

Моргнув, она опустила взгляд на ржавый меч, который держал парнишка. Острие клинка было не больше чем в дюйме от ее лица.

— Неужели это необходимо? Я же сказала— вы можете забрать все, что хотите, и никто не станет вас останавливать. Но должна заметить, что за последние две недели вы уже третьи по счету грабители, и ничего ценного у нас не осталось.

Судя по тому, как тряслись у мальчишки руки, он был не больно-то опытен в своем ремесле. А исхудавшее лицо говорило, что и особыми успехами на этом поприще он тоже не может похвастаться.

— Стой тихо! — Парнишка искоса взглянул на напарника. — Нашел что-нибудь?

Второй юный разбойник, такой же тощий, как и его приятель, сидя на корточках возле брошенных в снег мешков, то и дело посматривал на темную опушку леса возле дороги. Он поглядел назад, туда, где был поворот и дорога исчезала за заснеженными деревьями. Прямо на повороте через незамерзшую, несмотря на зиму, речушку был перекинут мост.

— Ничего. Только старые шмотки и всякий хлам. Мяса нет. Хлеба тоже.

Первый юнец пританцовывал на месте, готовый удрать при малейших признаках опасности. Меч он держал обеими руками — похоже, оружие было для него тяжеловато.

— По вашему виду не скажешь, что вы голодаете. Что же вы едите, бабка? Снег?

Она, вздохнув, сложила руки на поясе. Это уже начинало ей надоедать.

— Мы зарабатываем себе на пропитание. Вам бы тоже не мешало попробовать. Работать, я имею в виду.

— Н-да? Сейчас зима, бабка, если ты этого еще не заметила. Работы нету. Осенью армия выгребла все наши припасы. У моих родителей ничего не осталось на зиму.

— Мне очень жаль, сынок. Может...

— Эй! А это у тебя что, дед? — Мальчишка потрогал темный серебряный ошейник и дернул. — Как он снимается? Говори!

— Я же сказала, — ответила она, не обращая внимания на молчаливый гнев, плещущийся в голубых глазах волшебника. — Мой брат глухонемой. Он не слышит, что ты говоришь, и не может ответить.

— Глухонемой? Значит, ты говори, как эта штука снимается!

— Это всего лишь железная побрякушка. Она ничего не стоит.

Юный бандит, переложив меч в левую руку, наклонился к ней и пальцем распахнул на ней плащ.

— А это что? Кошелек! У нее кошелек! — Он сорвал с ее пояса тяжелый мешочек с золотом. — Клянусь, в нем полно монет!

— Боюсь, там лишь черствое печенье, — хихикнула она. — Можешь попробовать одно, если хочешь, только не кусай, а то зубы сломаешь! Их надо сосать.

Парень достал из мешочка золотую монету, попытался надкусить и тут же скривился.

— Как вы можете это есть? Едал я плохое печенье, но это даже плохим-то назвать нельзя!

Как легко с молодыми, подумала она. Жаль, что со взрослыми не получается так просто.

Сплюнув, юнец швырнул золотой в снег и начал ощупывать ее плащ в поисках еще чего-нибудь, чем можно было бы поживиться.

Она нетерпеливо вздохнула.

— Заканчивали бы вы, мальчики, с этим ограблением. Нам хотелось бы засветло добраться до города.

— Ничего, — буркнул второй. — У них нет ничего, что стоило бы взять.

— А лошади? — возразил первый, пробуя на ощупь ткань ее плотного плаща. — На худой конец, можно взять лошадей. Что-нибудь да удастся за них выручить.

— Пожалуйста, бери, — кивнула она. — Мне эти старые клячи изрядно надоели. Только задерживают. Так что ты мне окажешь услугу. Все четверо еле ноги переставляют, а у меня не хватает духу положить конец их мучениям.

Второй парень взял одного коня под уздцы и заставил сделать пару шагов.

— Бабка не врет, — сказал он. — Четыре клячи. Мы пешком быстрее идем. Если прихватить с собой эти мешки с костями, нас точно поймают.

Первый все еще ощупывал ее плащ. Рука его замерла на кармане.

— Что это?

— Тебя это не заинтересует. — Голос ее зазвучал чуть жестче.

— Да ну? — Он выудил из кармана дорожный дневник, и, пока перелистывал страницы, она увидела запись. Наконец-то.