Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Ричард снова притянул ее к себе и нежно погладил по голове, стараясь утешить, но она только разрыдалась сильнее.

Тогда Ричард усадил Бердину на пол спиной к кровати и, сам не понимая, зачем это делает, положил ладонь ей на левую грудь.

Он сосредоточился на том островке спокойствия внутри себя, где не было мыслей, лишь умиротворенность, и воззвал к своей магии. Его пронзила дикая боль. Ее боль. Он испытал то, что с ней сделали и что наложенное заклятие делает с ней сейчас. Но так же, как он вытерпел боль от эйджила, выдержал он и это.

Ричард прочувствовал всю ее жизнь, все муки, что пришлось пережить Бердине, чтобы стать морд-сит, и ощутил ее глубокую скорбь об утрате прежнего «я». Ричард все это впитал в себя и, хотя не видел самих происшедших с нею событий, понял, какие шрамы оставили они в ее душе. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать это. Недвижимый словно скала, он стойко держался в потоке боли, лившемся в его душу.

Для Бердины он и был прочной скалой. Ричард позволил реке своего сочувствия к этому созданию, этой жертве страданий, хлынуть в душу Бердины. Не понимая до конца, что делает, Ричард следовал интуиции. Он почувствовал, как сквозь его руку в нее вливается тепло. Казалось, что рука связывает его с душой Бердины, с тем, что составляет самую суть ее жизни.

Рыдания Бердины постепенно утихли, дыхание стало ровнее, и Ричард почувствовал, что ее боль, которую он впитал в себя, начинает рассасываться. Только сейчас он сообразил, что все это время не дышал, и медленно выдохнул.

Тепло, струящееся из его руки, тоже начало таять, пока наконец не исчезло совсем. Ричард убрал ладонь и отбросил с лица Бердины мокрые от пота пряди волос. Ее ресницы затрепетали, и на Ричарда уставились ошеломленные синие глаза.

Оба одновременно поглядели вниз. Грудь Бердины вновь была целой.

— Я снова стала собой, — прошептала морд-сит. — У меня такое чувство, будто я очнулась от кошмарного сна...

Ричард прикрыл ей грудь.

— У меня тоже.

— Никогда еще не бывало магистра Рала, подобного вам, — задумчиво произнесла Бердина. — Никогда!

— И никогда еще никто не изрекал столь неоспоримой истины, — раздался голос позади нее.

Ричард оглянулся и увидел мокрые от слез лица Кары и Райны.

— Бердина, как ты? — спросила Кара.

— Я снова стала собой, — повторила Бердина. У нее был по-прежнему растерянный вид, но ни одна из морд-сит не была и наполовину ошарашена так, как сам Ричард.

— Вам легко было ее убить, — задумчиво проговорила Кара. — Если бы вы попытались воспользоваться мечом, она забрала бы вашу магию, но ведь у вас оставался еще кинжал. У вас не было необходимости терпеть ее эйджил. Вы могли просто ее убить...

— Знаю, — кивнул Ричард. — Но тогда моя боль была бы стократ сильнее.

Бердина положила эйджил к его ногам.

— Я отдаю его вам, магистр Рал.

Кара с Райной, стянув золотые цепочки с запястий, положили свои эйджилы рядом с эйджилом Бердины.

— Я тоже отдаю вам свой эйджил, магистр Рал, — сказала Кара.

— И я, магистр Рал.

Ричард посмотрел на лежащие перед ним алые стержни. Он подумал о своем мече, о том, как ненавидит его магию, о том, как мучительно для него вспоминать убийства, уже совершенные этим мечом, и те, которые — он это знал — ему еще предстоит совершить. Но пока он не вправе от него отказаться.

— Для меня это значит гораздо больше, чем вы думаете, — проговорил Ричард, стараясь не встречаться взглядом с морд-сит. — Но то, что вы это сделали, действительно важно. Это доказывает вашу верность и ваши узы. И все же простите меня, но я вынужден просить вас оставить их у себя. — Он протянул им эйджилы. — Когда все закончится и угроза минует, мы навсегда сможем расстаться с терзающими нас призраками, но сегодня мы должны сражаться за тех, кто надеется на нас. И наше оружие, каким бы ужасным оно ни было, позволяет нам продолжать битву.

— Мы понимаем, магистр Рал. — Кара ласково коснулась плеча Ричарда. — Будет так, как вы сказали. А когда все закончится, мы станем свободны не только от внешних врагов, но и от внутренних, истязающих наши души.

— Но до той поры мы обязаны быть сильными, — кивнул Ричард. — Мы должны стать смертельным вихрем.

Воцарилось молчание. Ричард неожиданно задумался о том, что, собственно, мрисвизам вообще понадобилось в Эйдиндриле? Он вспомнил того, который убил Катрин. Мрисвиз сказал, что защищал его, Ричарда. Защищал? Чушь! Это невозможно.