Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Это примерно то же самое, что страх людей перед Дворцом Пророков. Даже если у них появляется вождь, мы не можем отвратить угрозу, просто убрав его, потому что страх все равно останется в сердцах людей. И устранение вождя только усилит их веру в то, что их страхи обоснованны.

О Создатель,— написала Верна. — Что же нам делать?

Энн долго не отвечала.

Как я уже сказала, дитя мое, у меня нет ответов на все вопросы. Но скажу тебе вот что: в этой финальной драме каждый из нас играет свою роль, но центральный персонаж — Ричард. Ричард — наш вождь. Я согласна не со всем, что он делает, но он — единственный, кто способен привести нас к победе. Если мы хотим победить, то должны следовать за ним. Я не говорю, что мы не можем пытаться советовать ему, направлять его, помогать нашими знаниями и умением, но он боевой чародей и рожден именно для этой войны.

Натан предупреждал, что в пророчествах упоминается нечто, именуемое «великой пустотой». Если мы пойдем не по тому пути, то, по мнению Натана, у магии не останется будущего, и ни одно пророчество не говорит, что станется тогда с миром. Человечество двинется в неизвестность без магии. Джегань хочет отправить мир по этой дороге.

Главное, помни вот что: что бы ни случилось, ты должна хранить верность Ричарду. Ты можешь пытаться убедить его, давать ему советы, но ни в коем случае не должна с ним бороться. Твоя верность Ричарду — единственное, что не дает Джеганю проникнуть в твой разум. А как только сноходец захватит твой разум, ты будешь потеряна для нашего общего дела.

Верна откашлялась. Стилос дрожал у нее в руке.

Я поняла. Могу я чем-либо помочь вам?

Пока делай то, что я сказала. И поспеши. Война уже идет, и мы отстаем. Я слышала, что в Эйдиндриле появились мрисвизы.

При виде последней строчки Верну пробила дрожь.

— Благой Создатель, — прошептала она, — даруй Ричарду сил!

Глава 31

Верна сощурилась от света. Солнце только что встало. Она поднялась с кресла и потянулась, разминая затекшие мышцы. Она переписывалась с аббатисой до глубокой ночи, а потом, слишком усталая, чтобы идти к себе, свернулась калачиком в кресле и уснула. После того как аббатиса сообщила о Ричарде и появлении в Эйдиндриле мрисвизов, они с Энн обсуждали дворцовые дела, и аббатиса раскрыла ей глаза на многие вещи.

Верна никогда не отдавала себе отчета в том, насколько сложна жизнь Дворца Пророков, какую политику он ведет и как тесно все его правила и ежедневная рутина связаны с этой политикой. Власть аббатисы зиждилась отчасти на верном выборе союзников, отчасти на разумном распределении обязанностей. Наиболее влиятельные сестры в ситуации, когда каждая отвечала за свою собственную административную или иную нишу, не имели возможности организовать сопротивление аббатисе. Хотя сестры не имели права отстранить аббатису от должности, разве только за измену Дворцу и Создателю, они могли сильно усложнить ей жизнь мелкими склоками. Изолируя их по участкам работы и ограничивая обмен сведениями между такими участками, аббатиса должна была держать под контролем их энергию и направлять ее в нужное русло.

Одним словом, управление Дворцом и выполнение воли Создателя сводилось в основном к игре на страстях и амбициях подчиненных. Верна никогда не думала об этом с такой точки зрения. Ей всегда представлялось, что они живут под руководством аббатисы как одна дружная семья, где все жаждут выполнить волю Создателя. Теперь она понимала, что это впечатление создавалось благодаря искусной дипломатии, и, пообщавшись с Аннелиной, почувствовала себя еще более несоответствующей должности аббатисы, но в то же время лучше подготовленной к стоящей перед ней задаче. Она и не догадывалась, насколько полно была осведомлена аббатиса о самых мелких делах Дворца. Неудивительно, что со стороны работа аббатисы казалась такой легкой — особенно когда ее делала Аннелина. Она была мастером своего дела, жонглером, способным жонглировать одновременно дюжиной шаров и при этом еще улыбаться и поглаживать по головке послушницу.

Зевнув, Верна потерла глаза. Она спала всего пару часов, но сегодня ей предстояло сделать уйму не терпящих отлагательства дел. Убрав путевой дневник с тщательно стертыми записями в потайной карман, Верна, по дороге умывшись в пруду, направилась к себе в кабинет.