Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

— Ричард, их слишком много. Ты ничего не сделаешь в одиночку.

Ричард устал от всяких сюрпризов, устал каждую минуту ожидать новых неприятностей. Ему надоело быть пленником, подвергаться пыткам, проходить всякое дурацкое обучение, без конца выслушивать ложь. Ему надоело, что его постоянно используют. Надоело видеть, как убивают беспомощных людей. Он должен что-то предпринять.

Пусть он не волшебник, но знакомые волшебники у него есть. До Зедда всего несколько недель пути, если ехать на юго-запад. Зедд поймет, что необходимо избавить Эйдиндрил от Имперского Ордена и защитить замок Волшебника. Если Орден уничтожит магию, которая там хранится, эта потеря будет невосполнима.

А если понадобится, есть и другие волшебники — во Дворце Пророков ему захотят и смогут помочь. Уоррен его друг, и хотя он и не завершил обучение, все-таки он волшебник и разбирается в магии. Во всяком случае, получше Ричарда.

Сестра Верна тоже в помощи не откажет. Сестры — колдуньи, и у каждой есть дар, хотя и не такой мощный, как у волшебников. Впрочем, Ричард не доверял никому из сестер, кроме Верны. Ну и, пожалуй, аббатисы Аннелины. В свое время он возмущался тем, что аббатиса многое от него утаила, и ему пришлось заставить ее открыть истину. Но она сделала это не по собственной прихоти, а поступила так, заботясь обо всех живущих. Да, Энн тоже может помочь.

А еще есть Натан, пророк. Ему, прожившему почти всю жизнь под заклятием Дворца Пророков, уже почти тысяча лет. Ричард даже боялся представить всю величину его знаний. Натану было известно, что Ричард — боевой чародей, за несколько тысячелетий впервые рожденный на свет, и он помог юноше принять свой дар и осознать его значение. Натан поддержал его тогда и — Ричард был уверен — пророк станет помогать и впредь. Тем более что Натан тоже Рал, предок Ричарда.

В его голове проносились отчаянные мысли, но вслух он сказал:

— Зачинщик установил свои правила. Я должен каким-то образом их изменить.

— И что ты думаешь сделать?

Ричард поглядел на город.

— Что-то такое, чего они не ожидают. Он пробежал пальцами по золотым буквам слова «Истина» на рукоятке меча, и клинок отозвался всплеском магической силы.

— Я ношу Меч Истины, врученный мне настоящим волшебником. У меня есть долг. Я — Искатель.

И, вспомнив об убитых мрисвизами людях, он в ярости прошептал сам себе:

— Клянусь, этот сноходец утонет в кошмарах!

Глава 4

— Мои руки зудят, как от муравьев, — пожаловалась Лунетта. — Это здесь очень сильное.

Тобиас Броган оглянулся через плечо. Лунетта яростно чесалась, и заменяющие ей платье лохмотья развевались в слабом утреннем свете. Среди сверкающих доспехов и алых плащей окружающих всадников ее нескладная толстая фигура выглядела гротескно, как огородное пугало. Расплывшись в щербатой улыбке, Лунетта опять заерзала и зачесалась. Броган брезгливо скривился и отвернулся, пригладив жесткие усы. Взгляд его вновь обратился на замок Волшебника, возвышающийся перед ним. Первые слабые лучи зимнего солнца осветили темно-серые стены и снег на вершине горы. Губы Брогана искривились еще сильнее.

— Я говорю, магия, господин генерал, — настойчиво продолжала Лунетта. — Здесь быть магия. Сильная магия. — И она опять что-то забормотала о том, как все у нее чешется.

— Заткнись, старая ведьма! И без твоих способностей любой дурак знает, что Эйдиндрил насквозь пропитан магией.

Маленькие глазки глянули на него из-под густых бровей.

— Это быть разное от того, что ты видел раньше, — ответила Лунетта. Тоненький голосок разительно не соответствовал ее комплекции. — Разное от того, что я когда-нибудь чувствовала. И это быть где-то там, а не прямо здесь.

Она махнула рукой на юго-восток и зачесалась еще отчаянней.

Броган пробежался взглядом по толпе спешащих людей, потом окинул критическим взором великолепные дворцы, выстроенные вдоль улицы, носящей, как он слышал, название «Королевский Ряд». Дворцы предназначались для того, чтобы поразить приезжих богатством, могуществом и силой духа тех, кому они принадлежали. Каждый был обрамлен колоннами, украшен великолепными барельефами и яркими витражами, но для Тобиаса Брогана это были всего лишь каменные павлины, и только. Более никчемной траты денег он не видел за всю свою жизнь.

Вдали возвышался дворец Исповедниц. Его каменные колонны и шпили своей строгостью и изяществом резко отличались от пышности Королевского Ряда и каким-то образом казались белее снега, будто пытались под маской неземной чистоты скрыть свою богохульную сущность. Броган поглядел на это святилище зла, средоточие магической власти, и погладил костлявыми пальцами кожаный футляр на поясе.