Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Фридрих покачал головой:

– Спасибо за то, что пришли, спасибо за сочувствие. Но я не тот, кто вам нужен. Найдите другого.

– Должны идти именно вы. Алтея знала это. Она должна была оставить вам письмо, в котором сказала, что вы вступаете в борьбу. Она должна была попросить вас не отказываться, когда призовут. Вы нужны лорду Ралу. Я призываю вас.

– Вы знаете о письме? – спросил Фридрих, вставая с земли.

– Это одно из немногих знаний, которыми я располагаю в этом деле. Из книг я знаю, что должны отправиться именно вы. 

Но вы должны отправиться по собственной воле. Я призываю вас сделать выбор.

Фридрих покачал головой, на этот раз с бо льшим убеждением.

– Я не могу сделать это. Вы не понимаете. Я боюсь, что мне уже все равно.

Натан вытащил из складок плаща и протянул Фридриху пред–мет. Фридрих увидел, что это маленькая книга.

– Возьмите ее! – В голосе волшебника зазвучали властные нотки.

Фридрих взял книгу, пробежал пальцами по старинному ко–жаному переплету, посмотрел на название, обрамленное золо–тыми листьями. На обложке было два слова, совершенно незна–комых Фридриху.

– Эта книга была написана во время великой войны, тысячи лет назад, – сказал Натан. – Я только недавно нашел ее в На–родном Дворце, после отчаянных поисков среди тысяч томов. Обнаружив ее, я сразу поспешил сюда. У меня не было времени перевести ее, я даже не знаю, что в ней написано.

– Она на каком-то незнакомом мне языке. Натан кивнул:

– Это древнед’харианский язык. Я помогал Ричарду учить его.

– Ричарду?

– Лорду Ралу.

Тон, каким волшебник произнес имя, заставил Фридриха по–холодеть.

– Если вы не читали ее, то откуда знаете, что это та самая книга?

– По названию.

Фридрих провел пальцами по таинственным словам. Позоло–та хорошо сохранилась.

– Могу я спросить, как называется книга?

– «Столпы Творения».

Глава 41

Оба открыл глаза, но это почему-то не помогло – он по-прежнему ничего не видел. Его охватил страх. Он лежал навзничь, ощущая спиной что-то похожее на грубый холодный ка–мень. И было полной загадкой, где он на–ходится и как здесь оказался. Самым пер–вым чувством стал страх, что он ослеп. Дрожа с головы до пяток, Оба моргнул, пы–таясь сфокусировать взгляд, но так ничего и не увидел.

Пришел новый страх, гораздо хуже пер–вого, вызвавший панику– он, Оба, навер–ное, опять в том загоне.

Он боялся пошевелиться и утвердиться в своих подозрениях. Он не знал, как они сумели, но эти три женщины – две ужас–ные колдуньи и его безумная мать – каким-то образом заперли Обу в его темной дет–ской тюрьме. Они, наверное, замыслили свои козни, лежа в могилах, и, пока он спал, внезапно напали на него.

Странно даже, что, парализованный ужасом, он способен здраво мыслить…

Послышался шум. Оба повернул голову на звук и заметил движение. Сфокусировав взгляд, он понял, что вокруг просто темная комната, никакой не загон. Его охватило ог–ромное облегчение, а следом пришла досада. О чем он думал?.. Он, Оба Рал… Он же неуязвим. Как об этом можно было забыть?!

Тем не менее благоразумие заставляло его быть осторож–ным. Это место выглядело подозрительно и опасно. Оба сосре–доточился, пытаясь понять, что случилось и почему он оказался в холодном темном месте, но ничего не смог вспомнить. В памя–ти плавали лишь туманные отрывки.

Головокружение, слабость, головная боль, тошнота… его не–сут, вокруг руки… свет, который режет глаза, и темнота…

Оба чувствовал себя разбитым, словно был весь в синяках.

Рядом кто-то закашлял. Откуда-то крикнули, чтобы перестал. Оба лежал тихо, но все тело его было напряжено. Он собирался с силами и ощупывал взглядом темную комнату. Она вовсе не была полностью темной, как ему показалось вначале. На стене напротив было слабое сияние, похожее на дрожащий свет све–чи, проходящий через квадратное отверстие. На отверстии были две темные вертикальные черты.

Голова Обы все еще болела, но он чувствовал себя гораздо лучше, чем раньше. Вспоминая происшедшее, он подумал, что так и не понял, что попросту заболел. В детстве у него один раз была лихорадка. Наверное, он опять подцепил ее после визита на болото, к Алтее…

Оба сел, но у него тут же закружилась голова, и он оперся спиной о стену из грубого камня, такую же, как пол. Потер хо–лодные затекшие ноги, затем выпрямил спину. Костяшками пальцев помассировал глаза, пытаясь изгнать из головы туман. Вдоль стены сидели крысы, подергивали усами. Несмотря на редкое зловоние, Оба почувствовал голод. В комнате пахло по–том, мочой и чем-то еще более неприятным.