Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Она выдернула из-под мусора еще один кусок занавески и принялась за перевязку.

– Вы взяли ее? – спросил Джегань, морщась от боли. – Где она? Где Себастьян? – Опершись на обломок доски, он попы–тался сесть ровнее и принялся искать глазами своего стратега.

Солдаты помогли Себастьяну подойти к императору.

– Вот ты где… А Мать-Исповедница? Ты взял ее?

– Это была не она, – отозвалась Дженнсен.

– Что? Я видел суку! – Император злобно оглядел присут–ствующих. – Я узнал Мать-Исповедницу! Почему ты не взял ее?

– Вы видели волшебника и ведьму, – пояснила Дженн–сен. – При помощи магии они внушили вам, что вы видите лор–да Рала и Мать-Исповедницу. Это обман.

– Думаю, она права, – сказал Себастьян прежде, чем Дже-гань успел зарычать на девушку. – Я стоял рядом и видел Мать-Исповедницу, но Дженнсен видела совсем другую женщину.

Джегань хмуро посмотрел на Дженнсен:

– Но если другие обманывались, то почему же ты не… Он вдруг замолк. Дженнсен не знала причину, но он явно понял, что она говорит правду.

– Но зачем? – спросила сестра, оторвав взгляд от ноги им–ператора.

– И волшебник, и ведьма куда-то спешили, – добавила Дженнсен. – Они куда-то должны были успеть.

– Они отвлекали внимание, – прошептал Джегань, глядя сквозь стену зала. – Этой парочке было нужно, чтобы мы все время были при деле. А уведя нас в сторону, они занялись свои–ми делишками.

– В сторону от чего? – спросила Дженнсен.

– От главных сил, – ответил Себастьян, продолжая мысль Джеганя.

Вторая сестра, украдкой бросая взгляды на императора, ос–мотрела Себастьяна. Затем она быстро наложила кусок мягкой ткани и перебинтовала его грудь длинной полосой материи.

– На какое-то время это поможет. Но только на какое-то, – бормотала она. – Нам нужно уходить отсюда. Здесь лечить раны невозможно.

Себастьян вздрогнул от боли и, не обращая внимания на сест–ру, сказал: 

– Это ловушка. Волшебники водят нас за нос здесь, мы го–няемся за иллюзиями, а в это время враги атакуют наши главные силы.

Джегань громко выругался. Он посмотрел сквозь дыру туда, где остались главные силы, и заскрежетал зубами:

– Сука! Грязная расчетливая сука! Конечно же, это ловуш–ка. Надо немедленно возвращаться!

Небольшой отряд двинулся в путь. Солдаты взяли Джеганя и Себастьяна под руки и быстро пошли к выходу из дворца. Себа–стьян выглядел очень плохо.

По дороге подобрали еще с десяток солдат. Дженнсен удив–лялась, как им удалось выжить. Если бы Себастьян и Джегань не разделили атакующих на отряды, то в столкновении с волшеб–никами погибли бы все. Впрочем, Орден и сейчас понес боль–шие потери.

Спустившись на нижний этаж, двинулись служебными по–мещениями по направлению к боковому выходу. Себастьян ре–шил, что возвращаться через парадный вход глупо – именно этого ждут враги и наверняка нанесут смертельный удар.

Отряд по возможности пытался соблюдать тишину и проби–рался по пустым кухням, пока не вышел в боковой двор.

Наступали сумерки.

Когда обошли дворец, глазам предстала ужасающая карти–на. Весь кавалерийский отряд – главные силы – был уничто–жен, в живых не осталось практически никого. Дженнсен заж–мурилась: было невыносимо смотреть на следы этой кровавой бойни. Мертвые солдаты и лошади лежали вповалку, рваной ли–нией, бегущей по холму, там, где встретили врага. В отдалении у группы деревьев паслось несколько лошадей, но их всадники ле–жали на траве.

– И ни одного вражеского солдата, – произнес опираю–щийся на пику Джегань, разглядывая представшую перед ним картину. – Как это могло произойти?

– Неужели никто не остался в живых? – в ужасе пробор–мотала сестра.

Они быстро пошли вдоль линии фронта, обозначенной гру–дами тел И тут с разных сторон к отряду, заметив императора, стали стекаться остатки войск: и пеших, и конных. Из сорока тысяч всадников теперь насчитывалось чуть меньше тысячи, и эта тысяча окружила группу, возвращающуюся из дворца. К им–ператору подъехало верхом несколько сестер; окружив его плот–ным кольцом, создали внутренний защитный круг.

На газоне появились Расти с Питом, пристроившиеся к ос–таткам кавалерии. Дженнсен свистнула, и Расти, узнав знако–мый зов, поспешила к ней. Пятнистая кобылка, понюхав плечо девушки, жалобно заржала, ища утешения. Расти и Пит были непривычны к полевым условиям и ужасам войны. Дженнсен похлопала лошадь по шее и почесала за ушками, чтобы Расти успокоилась. Подошел Пит, положил голову на плечо девушки. Дженнсен утешила и его.