Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

– Тогда давай, мы освободим твой голос. Дженнсен в ужасе отступила на шаг:

– Что?

– Грушдева. 

Глаза Дженнсен широко раскрылись.

– Где вы такое слышали?

Самодовольная улыбка расползлась по лицу сестры Мер-динты.

– От тебя, девочка.

– Я никогда…

– За обедом с его превосходительством. Он спросил тебя, почему ты хочешь убить своего брата. И ты сказала: «Груш-дева».

– Да никогда я такого не говорила. Улыбка приняла оттенок покровительства.

– Ты так сказала. Неужели ты хочешь меня обмануть? Ты отрицаешь, что мысленно прошептала это слово?

Дженнсен молчала, и сестра Мердинта продолжила:

– А ты знаешь, что значит это слово? Грушдева?

– Нет, – почти неслышно ответила Дженнсен.

– Месть.

– Откуда вы знаете?

– Мне знаком этот язык. Дженнсен застыла, распрямив плечи:

– А что, собственно говоря, вы предлагаете?

– Я предлагаю спасти жизнь Себастьяну.

– А что еще? Сестра Мердинта покачала головой:

– Сестры отведут тебя в укромное место, где мы будем одни, а другие сестры останутся здесь и займутся спасением жизни Себастьяна, как ты того хочешь. Утром ему станет лучше, и тог–да вы сможете отправиться на поиски Ричарда Рала. Ты пришла сюда за нашей помощью. Я собираюсь тебе ее оказать. С тем, что мы для тебя сделаем, ты сумеешь выполнить свою задачу.

Дженнсен подавила вздох. Голос почему-то молчал. Ни слова не говорил. И наступившая тишина почему-то казалась еще бо–лее ужасной.

– Себастьян умирает. Еще несколько минут, и будет слиш–ком поздно. Да или нет, Дженнсен Рал?

– Но если…

– Да или нет? Твое время пришло. Или убьешь Ричарда Рала, или убьешь Себастьяна. Достаточно одного твоего слова. Или делай выбор, или забудь о своей мечте.

Глава 52

Привязав лошадь, Дженнсен дрожа–щей рукой погладила Расти по щеке, постояла, прижавшись ли–цом к морде лошади.

– Веди себя хорошо, пока я не вер–нусь, – прошептала она.

В ответ на эти тихие слова Расти заржа–ла. Дженнсен нравилось думать, что лошадь понимает ее слова. Она была твердо увере–на, что мохнатый четвероногий друг пони–мает каждое ее слово. Как и Бетти, которая всегда поднимала голову и болтала торча–щим кверху хвостиком, когда Дженнсен по–веряла ей свои переживания и страхи.

Девушка вглядывалась в темные ветви деревьев, раскачивающиеся в смутном све–те полной луны, окутанной дымчатой вуа–лью легких облаков, молчаливых свидете–лей ночи.

– Ты идешь?

– Да, сестра Мердинта.

– Тогда поспеши. Тебя ждут. Дженнсен последовала за Мердинтой.

Поросшая мхом земля была покрыта слоем сухих дубовых листьев и веток. Тут и там из суглинистой почвы выступали корни дере–вьев, создавая удобные ступеньки для подъема. На вершине холма располагалась удобная площадка. Сестра в своем темно-сером платье, пробиравшаяся сквозь заросли густого кустарни–ка, была практически невидимой. Глядя на ширококостную жен–щину, Дженнсен поражалась грации ее движений.

Голос продолжал молчать. В беспокойное время, такое, как сейчас, голос имел обыкновение нашептывать ей. А теперь молчал.

Дженнсен всегда мечтала, чтобы он оставил ее в покое. Но теперь она осознала, какой пугающей может быть тишина.

Свет от полной луны, которую слегка загораживали облака, освещал лес достаточно ярко. Дженнсен видела пар от своего дыхания, повисающий в холодном воздухе. Она шла вслед за се–строй меж широких еловых лап и веток бальзамина. В лесу де–вушка всегда чувствовала себя как дома. Однако сейчас ей было не совсем уютно.

Дженнсен предпочла бы остаться в одиночестве, чем шагать за этой суровой женщиной. Даже после того как Дженнсен дала ей обещание, которое могло спасти жизнь Себастьяна, сестра продолжала придерживаться в своем поведении чувства тупого превосходства, лишенного всякой терпимости. Пока девушке было ясно одно: Мердинта руководит, и этим все сказано.

Однако слово она держала. Стоило Дженнсен дать клятву, и Мердинта немедленно послала сестер спасать жизнь Себастья–на. Пока те проводили соответствующую подготовку, Дженнсен позволили взглянуть на друга, чтобы она воочию убедилась, что делается все возможное.

Прежде чем уйти, девушка наклонилась и нежно поцелова–ла его, провела рукой по светлым прядям волос и прикоснулась губами к закрытым небесно-голубым глазам. Она шептала мо–литвы, обращенные к матери и добрым духам, чтобы те помог–ли ему.

Сестра Мердинта не торопила, однако в конце концов ее тер–пение лопнуло, и она оттащила Дженнсен от больного, прошеп–тав, что сестрам давно пора начать работу.