Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Он перевел взгляд на морд-сит. Ладно, Мать-Исповедница пока недоступна. Но такой человек, как Оба – человек действия, обладающий высоким интеллектом и имеющий серьезные обя–зательства, – должен иметь возможность удовлетворять свои инстинкты. Такие удовольствия должны стать необходимой от–душиной для столь важного человека, как Оба.

Он нагнулся к морд-сит, с ухмылкой глядя в ее открытые гла–за. Ей предоставлена честь принадлежать ему первой. Он полю–бовался ею, распаляя себя, и взялся за ее одежду.

И опять его голову сдавила мучительная, ослепляющая боль. Оба зажал виски руками и очень быстро согласился с голосом.

Тот был, несомненно, прав. И теперь ясно, почему. Только пос–ле смерти Ричарда Рала Оба мог по праву занять его место. По-иному просто не может быть! Все должно идти правильно. И в самом деле, рано доставлять удовольствие этим женщинам, если не выполнено самое необходимое. О чем он только думал? Они же пока недостойны его. Красотки должны убедиться, каким важ–ным человеком Оба стал, и только после этого разделят с ним ложе. А в качестве служанок Ричарда, они Обы недостойны.

Надо было торопиться. Голос сказал, что скоро путники про–снутся – лорд Рал догадается, как разорвать путы сна.

Оба вытащил нож и подполз к брату. Лорд Рал все еще смот–рел на звезды невидящим взором.

– И кто из нас теперь придурок? – спросил Оба.

Лорд Рал не ответил. Оба приложил нож к горлу брата, но голос велел ему отойти и дал указания, что делать. Все должно идти правильно. Торопиться надо по-другому. Сейчас не время для примитивного отмщения. Гораздо лучше покарать брата так, чтобы мучился долгие годы, столько, сколько Оба был отлучен от того, что принадлежало ему по праву. Лорду Ралу требуется над–лежащее наказание.

Оба вернул нож на место и быстро побежал к ближайшим холмам. Когда он вернулся, ведя в поводу лошадь, четверо путников все еще лежали в облаке фиолетового тумана, глядя на звезды.

Оба поднял на руки Мать-Исповедницу. Именно с этого он начал выполнять задание голоса. Мать-Исповедница обещана Обе. Он получит ее после того, как ею воспользуется голос. Оба умел ждать. Голос пообещал ему такое наслаждение, о котором Оба даже и не мечтал. Теперь их общение становилось выгод–ным партнерством. За небольшую работу Оба вскоре получит все, что по праву должно принадлежать ему: власть в Д’Харе и женщину, которая станет королевой.

Королева. Оба размышлял над этим, перекидывая безвольное тело через луку седла. Королева!.. А если она будет королевой, то он должен стать королем. И это звучит даже лучше, чем «лорд Рал». Король Оба Рал. Конечно, это многое меняет. Он постарался как можно быстрее привязать Мать-Исповедницу к седлу.

Прежде чем вскочить на лошадь, он бросил прощальный взгляд на брата. Оба не мог убить его. Не сейчас. У голоса есть планы на сей счет. Если Оба и был кем-то, то благодаря тому, что всегда был согласен с голосом. Он закинул ногу в стремя, но го–лос пощекотал его, и Оба обернулся.

Ну конечно же!..

Он осторожно вернулся к Ричарду. Осторожно вынул и попро–бовал поиграть с мечом. Голос замурлыкал нечто благосклонное.

У короля должен быть меч, соответствующий его положе–нию. Оба ухмыльнулся. Он заслужил небольшую награду за трудную работу.

Он стянул перевязь через голову Ричарда. Поднес ножны к глазам, разглядывая блестящий меч. На каждой стороне резной рукояти было выгравировано одно слово: «ИСТИНА».

Да, в этом была «поразительность».

Оба перекинул перевязь через голову и закрепил меч на бед–ре. Шлепнув по заднице будущую жену и ухмыляясь в темноту, взгромоздился на лошадь. Покружил на месте. Голос указал ему верное направление.

Спеши, спеши, пока лорд Рал не проснулся. Поспешай, по–спешай, пока не догнали. Торопись, торопись со своей не–вестой…

Оба впечатал каблуки в бока лошади, и они пустились в путь. Собаки выскочили из леса, королевский эскорт… 

Глава 57

Стоя позади вросшего в землю кирпичного домика станции, построенной для того, чтобы торговые кара–ваны могли отдохнуть в дороге, Дженнсен смотрела на бесплодную пустыню, пышу–щую жаром под ярко-голубым небом. Спра–ва стояли одиночные скалы, а слева над до–линой громоздился горный хребет.

И везде доминировали различные оттен–ки ржаво-серого цвета, какой имели призе–мистые постройки, сбившиеся в кучу на равнине.

Абсолютно сухой воздух был очень го–рячим, и Дженнсен казалось, что она ды–шит, склонившись над костром. Сильный жар отражался от скал и домов, поднимался от земли, как будто ее калили на сковород–ке. Под палящим солнцем ни к чему нельзя было прикоснуться голыми руками. Даже рукоять ножа была очень теплой, будто его лихорадило.