Второе Правило Волшебника, или Камень Слез (др. изд.)

— Где Чандален?

Они уставились на него и непонимающе переглянулись. Ричард вскочил на ноги:

— Где Чандален?

—  Где-то здесь, —отозвался наконец Птичий Человек.

— Найдите его! Немедленно! И приведите сюда!

Птичий Человек отправил одного из охотников на поиски. Ричард соскочил с возвышения и, отыскав женщину с подносом, взял еще один кусок мяса. Кэлен наклонилась к Птичьему Человеку:

— Вы понимаете, что с ним происходит?

Тот степенно кивнул:

—  Его посетило видение; видение, вызванное плотью врага. Такое случается. Вот почему мы делаем это — чтобы проникнуть в тайные замыслы наших врагов.

Ричард в нетерпении расхаживал туда-сюда перед возвышением.

— Что с тобой? — спросила Кэлен. — Что ты увидел?

Он на мгновение остановился. Лицо его было тревожным.

— Опасность, — лаконично ответил Ричард и снова принялся мерить шагами землю. Кэлен поинтересовалась, какая именно опасность, но он, похоже, даже не услышал вопроса.

Наконец посланец вернулся. За ним шел Чандален и его люди.

—  Зачем ты позвал меня, Ричард-с-Характером?

— Попробуй это. — Ричард протянул ему мясо. — Попробуй и скажи, что ты видишь.

Чандален посмотрел Ричарду в глаза и взял мясо. Ричард положил в рот остатки своего ломтика и вновь принялся расхаживать взад-вперед. Наконец он не выдержал:

— Ну? Что ты видишь?

Чандален подозрительно взглянул на него:

—  Врага.

Ричард выразительно вздохнул:

— Кто был этот человек? Из какого он племени?

—  Бантак, —ответил Чандален. — Они живут на востоке.

— Бантак?! —Кэлен быстро спустилась к ним. — Бантаки мирный народ. Они никогда ни на кого не нападали. Это противоречит их убеждениям.

— Это был бантак, —повторил Чандален. — И он выкрасил себе веки черным. Он напал на меня. —Чандален бросил взгляд на Ричарда. — По крайней мере так говорил Ричард-с-Характером.

Ричард вновь принялся расхаживать.

— Они идут, — тихо сказал он. Он остановился и сгреб Чандалена за плечи. — Они идут! Они идут, чтобы напасть на нас!

Чандален нахмурился.

—  Бантаки — не воины, —возразил он. — Как верно сказала Мать-Исповедница, это миролюбивый народ. Они растят хлеб, пасут коз и овец. Мы торгуем с ними. Тот, кто хотел меня убить, видимо, повредился в уме. Бантаки знают, что люди Тины сильнее. Они никогда не осмелятся напасть на нас.

Услышав перевод, Ричард окаменел.

— Собери людей, — жестко сказал он. — Собери побольше людей. Их надо остановить.

—  Нам нечего бояться бантаков, —наставительно сказал Чандален. — Они не станут на нас нападать.

— Ты отвечаешь за жизнь своих соплеменников, Чандален! — Ричард едва сдерживал гнев. — Я говорю тебе, что им угрожает опасность. Ты не имеешь права пренебречь моими словами. — Он провел рукой по волосам и уже спокойнее добавил: — Не странно ли, что один человек вдруг осмелился напасть на многих? Вот ты, Чандален, — ты решился бы прийти и почти в открытую напасть на столь многочисленного врага? С одним копьем против луков? Решился бы?

Чандален промолчал. Птичий Человек спустился с возвышения и встал рядом с ним, напротив Ричарда.

—  Расскажи, что тебе открыла плоть нашего врага? Что ты увидел?

Ричард сунул ему под нос кусок мяса:

— Этот человек был сыном вождя!

Старейшины дружно ахнули. Птичий Человек не сводил с Ричарда глаз.

—  Ты уверен? Убийство сына вождя — тяжкое оскорбление. Даже из самозащиты. У меня нет сына, но если бы был… —Птичий Человек вскинул бровь. — Этого достаточно, чтобы начать войну.

— Да, я знаю, — торопливо кивнул Ричард. — Так было задумано. Не знаю уж почему, но бантаки вообразили, что Племя Тины им угрожает. Чтобы удостовериться, они послали к нам сына вождя. Они рассуждали так: если он будет убит, значит, они правы. Когда он не вернулся, а голова его оказалась на столбе, они решили ударить первыми. — Он вновь потряс перед старейшинами куском мяса. — Этот человек по какой-то причине затаил в своем сердце зло. Он хотел, чтобы война началась. Он напал на нас, зная, что будет убит. Он желал этого, чтобы начать войну. Он знал, что потом его соплеменники начнут убивать людей Тины. Неужели вам непонятно? Звуки празднества разносятся далеко, они слышат их и знают, что мы не готовы к битве. Они идут! Сейчас!