Это больше не игра

— Это Джеки. Я звоню узнать, как ты.

Пауза.

— Бен?

— Со мной все хорошо.

— А что ты ел на обед?

— Перехватил два бургера в кафе.

Что-то было не так. Джеки нахмурилась в попытке определить, что именно.

— Рука болит?

— Перестала… Я выпил несколько обезболивающих таблеток, когда вернулся домой, — как-то тягуче произнес он.

— Сколько ты принял? У тебя такой голос, будто ты накурился марихуаны.

Бен хмыкнул.

— Я просто спал, когда ты позвонила.

— Ты очень устал? Как ты управлялся с гипсом?

— Приспособился.

— Но ведь доктор велел тебя не нагружать руку! — обвиняюще воскликнула Джеки.

— Поверь, я не забил ни одного гвоздя.

Слава богу, его голос звучал добродушно.

— Уверена, ты сделал много других противопоказанных тебе вещей. Ей-богу, тебе нужен надсмотрщик.

— Возьмешься?

— Дай подумать… Берусь! Уговорил. Завтра отвезу тебя на работу и буду кружить рядом, как ястреб, следя за каждым твоим действием.

— Если ты еще не заметила, я не маленький мальчик, нуждающийся в няньке.

— А я и не нянька. Я… скажем, твой персональный помощник, выполняющий все твои распоряжения.

— Я справлюсь сам.

— Зачем, если все можно перепоручить помощнику? Первым делом утром я помогу тебе побриться, затем провезу по строительным объектам. Думаю, утром тебе не стоит выходить на пробежку.

— Без тебя знаю. Если рука будет так же чертовски болеть, как сегодня, пробежка — последнее, что мне нужно.

— Я должна была быть с тобой сегодня, — сказала Джеки. — Прости.

— Джеки, не начинай снова. Я вполне способен позаботиться о себе. Кроме того, ты приехала сюда, чтобы ближе познакомиться со своей семьей, разве не так? Ты провела сегодняшний день с ними?

— Да. И выяснила много интересного.

— Например?

— Я всегда думала, что это суд «приговорил» отца ко мне. А сегодня выяснилось, что он сражался с мамой за опеку над нами обеими, а когда суд принял решение разделить нас, выбрал меня.

— Неужели ты действительно думала, что отец не хотел тебя брать?

— Угу.

— А что ты чувствуешь теперь, узнав правду?

— Рада, что хоть кому-то нужна. Мама сказала, что не хотела меня отдавать.

— Уверен, Пегги любит тебя.

— Знаешь, нас с Джулианой воспитывали совершенно по-разному. У нее была настоящая, правильная семья. Ты понимаешь, о чем я? Мать, отец, братья, сестра. А у меня только отец, да и тот — кинозвезда.

— Посмотри на это с другой стороны. Всемирно известный отец, поездки по всему миру, брак с красавцем французом…

— Стоп-стоп! Откуда ты знаешь, что Жан красавец?

— Я просто не могу представить тебя рядом с «не красавцем». Он должен любить быструю езду, яхты, поло, разбираться в винах…

— Бен, сколько таблеток ты выпил?

— Немного больше, чем указано в инструкции.

— Судя по твоим словам, намного больше. Но ты прав: Жан — красивый мужчина. Хотя самый красивый из всех, кого я встречала, — ты, Бен. — Джеки прикусила язык, но было поздно. Что теперь будет?

Пауза.

— Бен?

— Что?

— Тебе не бывает одиноко?

Неужели она спросила это вслух? Похоже, не у Бена, а у нее самой затуманены мозги.

— Иногда.

— А почему ты не женишься еще раз? На какой-нибудь разведенной женщине, подходящей тебе по всем статьям?

— Не хочу.

— Почему? Я думала, ты был счастлив с Эммой.

— Именно поэтому и не хочу. Я не хочу и не смогу еще раз пережить горечь потери. Сломанная рука — ничто по сравнению с этой болью. И она не проходит за восемь недель.

— Но не собираешься же ты прожить остаток жизни в одиночку!

— А ты?

— Не знаю, — искренне ответила Джеки.

Суждено ли ей найти того единственного, которого она полюбит навсегда и который полюбит ее, с которым она создаст семью и вырастит детей, вместе состарится?

— Ты меняешь свое мнение каждые пять минут…

— Зачем ты так? Знаешь, мне кажется, твой брак с Эммой был похож на брак моей матери с Джеральдом. Как ты можешь продолжать жить, потеряв такую любовь?

Джеки в который раз ужаснулась своим словам. Что за бес вселился в нее сегодня?

— Тебе не кажется, что богатенькая скучающая девочка сует нос не в свое дело? И все же я отвечу. Я никогда в жизни не полюблю снова, не привяжусь так глубоко, как был привязан к Эмме. Чувство потери в этом случае невыносимо. А моя нынешняя жизнь меня вполне устраивает.