Ни поцелуя без любви

Я — бабочка. Я большая яркая бабочка, порхающая с цветка на цветок и плевать хотевшая на все условности.

Я — бабочка… А на самом деле я блондинка по имени Ифигения, я никогда в жизни не была даже в ночном клубе, и самый горячий секс у меня был в четырнадцать лет, на скамейке в саду, с одним мерзавцем, которого зовут Морт Вулф…

Она стояла посреди пустынного и гулкого холла, усиленно пережевывая давно ставшую пресной жвачку и глядя по сторонам. Периодически она сдувала в сторону непокорную белокурую прядь и косилась на свое отражение в громадном зеркале. Честно говоря, отражение ей почему-то нравилось… Не то чтобы она была от него в восторге, но оно, по крайней мере, разительно отличалось от привычного образа белокурого ангела в чем-то голубом и летящем…

— Могу я вам помочь, мисс?

Шофер все еще торчал рядом и самым беззастенчивым образом пялился на бюст Фиджи. Прежняя Ифигения смутилась бы, но нынешняя пребывала в новой для себя роли, и тут следовало соблюдать каноны…

— Шикарное местечко! Дорогуша, ты не боишься окосеть, а? Хочешь помочь — бери чемодан и дуй на ресепшн, только не рассчитывай, что я расплачусь натурой. У меня ревнивый муж!

Внутренне она сама пришла в восторг от визгливого акцента и капризных интонаций собственного голоса. Шоферу тоже понравилось — он ухмыльнулся, подхватил чемодан и рысцой поскакал к стойке регистрации.

Фиджи бросила еще один взгляд вокруг. Всю эту роскошь ей предстоит описывать в своих будущих произведениях, так что нужно запоминать детали. Вот, скажем, эти золотые амурчики на стенах? Или обнаженные нимфы, высовывающиеся из зарослей рододендронов? Сверкающий мраморный пол, золоченая стойка, базальтовые колонны… Рим времен упадка, вероятно, выглядел так же.

За эти два дня она должна перевоплотиться в своих героинь. Отдаться бурной страсти, испытать самые невозможные изыски физической любви, воплотить в жизнь все сексуальные фантазии — и плевать, что у нее их пока нет, будут, наверняка будут!..

Из ниоткуда вынырнула невысокая, стройная, рыжеволосая девица в строгой униформе. На миловидном личике играла высокопрофессиональная улыбка, в глазах так и сияло дружелюбие.

— Счастлива приветствовать вас в нашем отеле, мисс…

— Миссис, дорогуша. Миссис Вульф. Номер заказывал мой благоверный, но он прилетит к нам попозже.

— Разумеется, миссис Вульф. Одну секунду. Присядьте пока вот здесь и передохните от жары…

Если бы не необходимость изображать вульгарную супружницу нувориша, Фиджи с восторгом осталась бы здесь навсегда. В небольшой нише разместился маленький персональный рай — со стены низвергался крошечный водопад, в кристально чистом прудике цвели лотосы и шныряли золотистые рыбки. Однако образ требовал капризов — и Фиджи немедленно надула губки.

— Я хочу к себе в номер, дорогуша, а не сидеть в этом предбаннике. После самолета я вся воняю потом и чужими духами.

Девица и глазом не моргнула.

— Позвольте представить вам нашу Элис. Она будет вашим персональным ангелом-хранителем и проводником по нашему «Саду Наслаждений». Все проблемы, все вопросы — к ней. Элис, это миссис Вульф из Нью-Йорка.

Персональный ангел оказался темноволосой девицей довольно спортивного телосложения. На ней была такая же строгая униформа, однако под фирменным пиджачком, как заметила Фиджи, не намечалось не только блузки, но и бюстгальтера… То есть чисто теоретически достаточно расстегнуть всего одну золотую пуговицу…

— Рада познакомиться, миссис Вульф.

— Зовите меня просто Фиджи, о'кей? Миссис Вульф — это старая клизма, обремененная кучей сопливых ребятишек. Итак, где мой номер?

— Пойдемте, Фиджи. Ваш номер на третьем этаже, с балкона спальни открывается роскошный вид.

— Говорила я, что надо брать пентхаус! Ненавижу жить посреди отеля, когда со всех сторон на твои сиськи пялятся соседи!

На худощавом лице Элис промелькнула снисходительная улыбка.

— Позвольте вам кое-что рассказать и показать, Фиджи. Как вы думаете, сколько сейчас постояльцев в отеле?

— Ну… не знаю. Человек двадцать. Или пять. Или я вообще одна. В холле пусто — аж звенит.

— Вот именно. И в коридоре, по которому мы идем, тоже. Именно в этом и состоит секрет нашего отеля.

— В том, чтобы держать его полупустым?!