Драма по-королевски

— Ева Гамильтон?

— Да, это я.

— Вы близки к правящей семье. И если вам дорога жизнь ее членов, вы передадите им наше предупреждение. — Голос был какой-то механический, как у робота, бесполый, отчего Ева почувствовала ледяной ужас.

— Кто говорит?

— Борец за справедливость. Это предупреждение единственное. Франсуа Дебок должен покинуть тюрьму в течение сорока восьми часов, иначе умрет кто-то из королевской семьи.

Ева бросила взгляд на Габриелу. Угроза была направлена на людей, которые ей дороги. Она сжала трубку, отгоняя ужас, и попыталась дать отпор:

— Только трус способен на анонимные угрозы.

— Это предупреждение, — поправил механический голос, — сорок восемь часов.

Раздался щелчок, разговор был окончен.

Ева осторожно положила трубку.

Габриела, видя испуг на ее лице, участливо дотронулась до ее руки:

— Что случилось?

Ева взглянула на Габриелу и резко встала:

— Где твоя охрана?

— В холле.

— Твой автомобиль внизу?

— Да, у подъезда.

— А водитель?

— Я вожу сама.

— Нам надо ехать во дворец. Один из твоих телохранителей сядет с нами в машину. Все объясню по дороге.

В кабинете князя Арманда сидели трое мужчин, обстановка была напряженной. Сигаретный дым заполнил комнату, запах табака перебивал запах цветов и кожаной мебели. Кабинет напоминал своего хозяина — в нем царили железная воля и властность. Решения, которые здесь выносились, никогда не принимались в спешке, тем более под влиянием эмоций. Они должны оставаться верными даже после того, как схлынут волнение, печаль или гнев.

Князь Арманд сидел за своим письменным столом и слушал зятя. Рив был не только членом семьи, но и другом. Его прежняя работа в секретной службе делала его советы неоценимыми. Хотя Рив отказывался занять государственную должность или принять титул, он согласился работать в качестве тайного советника семьи в вопросах безопасности.

— Вы мало что можете предпринять для усиления мер безопасности во дворце, если не будет официального заявления.

— У меня нет никакого желания делать заявление, — ответил князь Арманд, перекладывая из одной руки в другую белый гладкий камень по давней привычке. Немного помолчав, он спросил: — А как насчет посольства?

— Там, разумеется, меры усилены. Но вряд ли они вновь станут устраивать покушения в Париже, когда вы здесь.

Арманд в знак согласия слегка наклонил голову. Он понимал, что в тот раз целью был он, и ни на секунду не забывал, что вместо него погиб другой человек. Это он будет помнить до конца своих дней.

— Итак?

Рив понял, что князь спрашивает о Дебоке.

— Система охраны в тюрьме очень надежна, но это не мешает ему передавать свои инструкции на волю. Его корреспонденция проверяется, но он слишком умен, чтобы открытым текстом писать о том, что потом можно ему инкриминировать. У него есть право на посещения.

— Значит, делаем вывод — взрыв в Париже и более мелкие теракты в стране — дело рук Дебока.

— Он спланировал и давал инструкции, как подложить бомбу в посольстве в Париже, как и в том случае, когда из музея два года назад похитили бриллианты Лоримара. Кроме того, он управляет наркотрафиком, сидя в камере. Но что будет, если он выйдет на свободу через три года, а может быть, и через два, после досрочного освобождения.

— Таков был приговор.

— Выйдет, если мы не докажем, что Сьюард был убит именно по его приказу.

— Верно. Но доказать это очень трудно.

— Мы рассуждаем о мерах безопасности и их усилении, — заговорил Александр. Он раздавил сигарету в пепельнице, уже полной окурков. Голос его был спокоен, хотя внутри все кипело. — А когда перейдем в наступление?

Арманд задержал камень в руке, потом положил на стол. Он понимал Александра лучше других, чувствуя его скрытый гнев, вернее, хорошо контролируемую ярость, которую сын вынужден скрывать под маской спокойствия. Он гордился им и одновременно ему сочувствовал.

— Твои предложения?

— Мы тут сидим и думаем об усилении охраны, а Дебок не теряет времени даром и составляет планы.

— Он по закону может встречаться с посетителями. И мы знаем всех, кто к нему приходит.

— Но ведь тот, кто приходит к Дебоку, — Александр с трудом выговорил ненавистное имя, — и есть его проводник. Уверен, что Рив может нам представить подробный доклад обо всех посетителях этого мерзавца за последние семь лет. — Он взглянул на своего шурина, и тот согласно кивнул. — Если мы узнаем, кто они, где находятся, может быть, сумеем перейти к делу и прижать их как следует.