Драма по-королевски

— Но я отдаю себе отчет, Алекс, ведь я несу ответственность за моих людей. Пита пришлось чуть не за шиворот вытаскивать. Ведь тебе хорошо знакомо чувство ответственности, не так ли?

— Это разные вещи.

— Нет, это то же самое. Ты просил меня понять, но и ты пойми меня.

— Проклятье, Ева, ведь ты подверглась опасности из-за нашей семьи. — Он обнял ее за плечи. — Ты так дрожишь.

— У нее шок, — раздался сзади голос Рива. — Ее и Тальбота надо отвезти в больницу.

Александр выругал себя за то, что не подумал об этом раньше.

Но Ева запротестовала:

Я не поеду в больницу, мне надо просто посидеть несколько минут. — Но зубы ее выбивали дробь.

— Ты подчинишься. — Александр сделал знак охране помочь Риву.

— Алекс, мне просто надо немного бренди и тихую комнату…

— Ты получишь целую кварту бренди и много комнат, но после того, как тебя осмотрит доктор Франко.

— Но ради бога, я сильна как лошадь… — Однако голова ее упала на его плечо.

— Мы это доложим доктору и попросим пригласить ветеринара. — Александр взглянул на Рива: — Нам надо с тобой поговорить.

— Я буду во дворце через час-два, — ответил тот.

Ева лежала на стерильном белом столе. Она моргнула, когда доктор направил яркий луч в ее левый глаз, и пробормотала:

— Ну зачем весь этот шум вокруг меня!

— Врачи для этого и существуют. — Доктор посветил в правый глаз и выключил лампу. Опять пощупал пульс. У него были мягкие прикосновения, добрые глаза и бородка клинышком.

— Ну зачем вы теряете время на абсолютно здорового человека!

— Для практики. Когда я буду удовлетворен осмотром, то смогу успокоить принца. Вы ведь не хотите, чтобы он волновался?

— Нет. — Ева вздохнула, когда доктор стал надевать ей на руку манжет для измерения давления. — Просто не люблю больницы. — И на его вопросительный взгляд, ответила: — Когда умирала мама, мы провели много очень тяжелых часов в приемном покое.

— Смерть тяжела для тех, кто остается. — Доктор Франко помнил, как Ева приходила каждый день ухаживать за раненым принцем Беннетом. — Вы перенесли шок, дорогая, но у вас хорошее здоровье, вы сильная. С удовлетворением могу доложить принцу, что вам можно не оставаться у нас на ночь.

Ева уже сидела.

— О, я очень рада.

— Но мы заключим договор. — Доктор снова мягко уложил ее.

— Поняла. — Она улыбнулась, хотя вновь ощутила странное состояние, как будто внутри у нее пустота. — Как насчет лучших мест на премьере?

— Не откажусь. — Пульс у Евы был в норме, давление тоже, но доктору не нравились круги у нее под глазами и бледность. — Дайте слово, что сутки проведете в постели.

— Сутки? Но у меня скоро премьера…

— Сутки, — твердо повторил доктор, — или я скажу принцу, что вам необходимо остаться здесь на ночь.

— Но я могу лежать в постели и дома. Дома я быстрее вылечусь.

— Хорошо, разрешаю короткие прогулки по саду или по берегу моря. Но никакой работы и никакого напряжения.

Она сможет по телефону руководить из своей спальни. Все равно ее офис надо теперь восстанавливать.

— Я согласна. — Ева протянула руку, скрепляя договор.

— Пойдемте, надо успокоить принца, пока он не протер пол ногами, шагая без передышки взад-вперед.

Доктор вывел ее в холл, где Беннет молча подпирал стену, а его брат действительно ходил из угла в угол.

— Что скажете, доктор? — спросил Александр, взяв Еву за руку.

— Мисс Гамильтон, естественно, испытала потрясение, но она сильная натура. Все обошлось без последствий.

— Я же вам говорила, — улыбнулась Ева.

— Тем не менее я рекомендовал ей сутки отдыха.

— Но не постельный режим, — вставила поспешно Ева.

— Нет, — подтвердил доктор Франко, — вернее, не совсем, частично постельный. Хотя активность должна быть ограничена, разрешены небольшие прогулки в саду, например. А в остальном покой и хорошее питание.

— А медицинские предписания? — спросил Александр.

— Не считаю, что мисс Гамильтон в этом нуждается, ваше высочество, но ее надо поберечь от волнений. И я порекомендовал бы отключить телефон в ее комнате на двадцать четыре часа. — Увидев, как у Евы от неожиданности открылся рот, доктор ласково потрепал ее по руке: — Мы ведь не станем тревожить себя телефонными звонками, правда, дорогая? — И, кивнув всем на прощание, он удалился с довольным видом.