Третий глаз-алмаз

Часы показывали половину второго: пока Лиза моталась домой, возвращалась назад, прошло немало времени. Гинзбург и Килькина вытаскивают одеяло, плед, игрушки, подушки, занавески и переносят их к Наталье Петровне…

– А Светлана меж тем где была? – тихо спросил Павел.

– Она лежала в коме на диване, выглядела мертвой, – ответил Дегтярев.

– Ну и ну! – покачал головой журналист. – Дамы-то, похоже, бесчувственные.

– Вовсе нет, – хмыкнула я, – они испытывали сильные чувства к долларам. Около четырех часов квартира была освобождена. Лиза, как ей кажется, замела все следы пребывания Вари. Она не побоялась снять с «трупа» ночнушку и натянуть на Свету то самое, дешевое желтое платье. Чтобы уж не было никаких сомнений: Света была жива, ходила в пиццерию, принимала у себя Владимира. Вот только про нижнее белье Лиза забыла, медсестра в клинике удивилась.

Лиза тщательно обыскала шкафы, сервант…

– Зачем? – спросил Павел.

– Объясню позже, – отмахнулась я.

Закончив устройство дочери у Натальи Петровны, Лиза вышла на лестничную площадку, сбежала по ступенькам вниз и налетела на женщину, которая тащила кошачью перевозку. Это была Таня, которая возвращалась домой. С одной стороны, соседка была страшно довольна удачной продажей котят, с другой, дико зла на мужа, который напился и толкнул супругу с такой силой, что та упала и осталась без линз. У Тани сильная близорукость, лица Лизы она не видит, но различает желто-черное платье, поэтому спокойно говорит:

– Свет, привет.

– Здорово, – понизив голос, хрипло бормочет Лиза.

Гинзбург испугана, издали их с Лукашиной спутать легко, но вблизи-то сходства мало.

– Куда бежишь? – задает вопрос Таня.

– За пиццей, – ляпает Елизавета, и тут же прикусывает язык. Ну зачем она сказала про пиццу? От растерянности, неожиданности, страха.

Но Таня моментально пользуется ситуацией.

– В микрорайон? Будь другом, зайди в аптеку, купи мне линзы. И что у тебя с голосом?

– Простыла, – хрипит Лиза, – а в аптеку бежать некогда.

– Ты же пиццу домой принесешь, – начинает упрашивать Таня, – понимаешь, я упала, линзы вылетели. Мишка, гад, пьяный во дворе на лавке спит, домой подняться не смог, вот сволочь! Сюда его на такси везла, нашу машину на стоянке у выставки бросила. Спасибо, шофер попался не вредный, в подъезд меня ввел. Света, пожалуйста, я ни хрена не вижу, вот деньги, возьми мне линзы. Я ж без них сова слепая.

И тут до Гинзбург доходит: незнакомка не видит ее лица, она отреагировала на яркое платье. Может, использовать ситуацию в собственных интересах?

– Говори, какие нужны, – старательно кашляя, согласилась Елизавета.

– Ну, спасибо тебе, – радуется Таня.

Лиза побежала в пиццерию, приобрела там лепешку. За кассой была хорошо разбирающаяся в моде Арина. Она не только определила, что на покупательнице дорогой наряд, а не рыночная подделка, но и заметила у той на руке браслет с брильянтами.

– Как можно было, изображая из себя малообеспеченную женщину, забыть снять столь приметную вещь? – удивился Павел.

– Хороший вопрос, – согласилась я, – у меня он тоже возник. И браслет, образно говоря, явился той веревочкой, потянув за которую мне удалось размотать весь клубок. Но буду излагать события последовательно, поэтому сейчас просто отвечу на заданный вопрос. Почему Лиза не сняла браслет? Лучше всего это объяснила продавщица из ювелирного магазина, сказав, что если камни совпадают с человеком по энергетике, то он не ощущает изделия, забывает про него, оно становится как бы частью тела.

Лиза просто не вспомнила про украшение. Она приобрела пиццу, рассказала продавщице-кассирше, что ждет в гости любовника, автора замечательной книги. Незапланированный поход в кафе Лиза использовала на полную катушку. Она сделала все для того, чтобы кассирша запомнила покупательницу, изобразила обморок, шептала про эпилепсию, ну и так далее.

Когда Арина рассказывала мне о даме в желтом платье, я насторожилась, потому что уже знала: Светлана считала свою болезнь постыдной, скрывала ее от всех, знала, что коллеги по работе считают ее алкоголичкой, но никого не разубеждала. Ну никак Света не могла сказать постороннему человеку, что у нее эпилепсия.

Елизавета очень старалась, чтобы девушка ее запомнила, и впутывала в ситуацию Мерзкого. Принеся Тане линзы, Лиза сказала, что идет принимать душ, ждет в гости Володю, талантливого писателя.

Татьяна была удивлена странной откровенностью соседки, но тут с первого этажа донесся вопль ее протрезвевшего супруга, и она напрочь забыла о Светлане.