– Надеюсь, вы прекратите ругаться и ответите на мои вопросы, – сурово сказала я.
На губах Тани появилась заискивающая улыбка.
– Мы дружим!
– Ага, – подтвердила Лена, – очень даже друг друга любим.
– Я заметила! А главное, услышала ваш обмен любезностями.
– По-соседски веселимся, – заявила Таня, – шуткуем. Правда, Лена?
– Точняк, – подтвердила та. – Поорем для тонуса и чай пить сядем. Нас ваще водой не разольешь.
– Отлично. Когда вы видели Светлану в последний раз? – приступила я к допросу.
– Позавчера, – бойко сообщила Ленка, – я мимо двери случайно шла, услыхала шум, в глазок торкнулась – Танька Лукашину шваброй хреначит!
– Да нет у меня швабры, – залепетала Таня. – Вот вы полковник…
Я кивком ее поощрила.
– Но ведь и баба! – продолжала Таня. – Скажите по-женски! Обидно ж, когда вымоешь, уберешь, а кто-то возьмет и нагадит! Я лестницу мою, очень грязь не люблю. Тока отскребла плитку, гляжу, Светка блюет! Ну не удержалась, отходила ее веником! Наркоманка хренова. Но ей ничего не сделалось, уползла к себе, слова не сказала.
– Почему наркоманка? – удивилась я.
– Алкоголем от нее не пахло, – пояснила Таня, – а вид безумный! Глаза выкатила, пена на губах, корчится. Фу! Обдолбанная по полной программе. Но она живая ушла! Чего от веника будет, он мягкий! Даже синяка не получится. А вчера вечером менты приперли! Их эта вызвала! Из четвертой квартиры!
– Килькина, – влезла Ленка.
– Учительница, – дополнила Таня, на лице которой появилось выражение кошки, обнаружившей в своей мисочке вместо жирных свежих сливок вчерашнюю чайную заварку.
– А кто сорвал печать? – спросила я.
– Чего-о? – в унисон протянули скандалистки.
– Милиция опечатала дверь, видите темно-красные следы и обрывок бумаги?
– Не я! – завопила Лена.
– И не я, – подхватила Таня. – Могу точно сказать: Ленка ни при чем! Она сегодня не высовывалась! Они позавчера около семи вечера как уехали с Муратом на дачу, так и вернулись вчера совсем ночью! Мурат у ней небось до сих пор в спальне сидит!
Лена покраснела.
– Ну и че? Мы бессемейные! И ваще…
– Лучше скажите соседке «спасибо», – купировала я начинающийся скандал, – она обеспечила вам алиби.
– Ага, – растерялась Ленка, – ваще-то… Мурат… он там… дрыхнет… устал… его трудно разбудить…
– Ухайдокала парня, – заржала Таня, – заездила до отключки!
– Скажешь тоже, – кокетливо сверкнула глазами Лена, – мы на даче устали!
– Во-во, – продолжала веселиться Таня, – и я про усталость!
– Раз Лена не выходила, значит, печать сорвали вы! – заявила я Татьяне. – Зачем полезли в квартиру покойной? Цель какая? Воровство?
Таня разинула рот.
– Она честная, – Лена неожиданно встала на защиту соседки, – подсматривать любит, подслушивать, всем сплетни расскажет, но стырить ничего не способная! Таньке весь подъезд ключи оставляет, когда в отпуск отваливают, цветы полить, газ проверить, все знают: она и щепки не возьмет. За фигом ей к Светке переть? Там брать нечего! У Лукашиной все на бухалово уходило, бедно жила.
– И врала много, – добавила Таня, – говорила, на телике работает! Разве там такие есть? Телелюди все в золоте и брюликах! У них машины, и жить они тут не станут!
– Светка Аське из двенадцатой пропуск на программу давала, – вдруг вспомнила Лена, – и провела ее через служебный ход.
– Ну, может, и работала в телецентре, – согласилась Таня, – уборщицей!
– Аська говорит, у Лукашиной рация была, и она…
– Если вы не трогали печать, то кто ее сорвал? – Я вернула балаболок к интересующей меня теме.
Таня и Лена переглянулись, первая молча ткнула в дверь с номером «4» и шепотом сказала:
– Может, она? Наталья Петровна?
Лена закивала.
– Очень уж она хорошая! Такая и спереть может! Идет иногда со своей внучкой и зудит: «Надо слушать маму и бабушку, выпрями спину, не шаркай ногами». Зануда.
– Правильная! – уточнила Таня.
– Зануда! – повторила Лена.
– Вечно умничает!
– Книги в библиотеке берет!
– Вежливая! Даже плюнуть в нее хочется, – шипела Лена, – прям не понимаю, как с такой разговаривать! Встретишь, она и давай гундеть: «Леночка, как вы замечательно выглядите! И беленькая кофточка вам к лицу!»
– Чистый сироп, – каркнула Таня.
– Может, Нинины дети печать содрали? – предположила Лена. – Неслись по лестнице и сдернули!
– Лен! – заорали из квартиры. – Чаю поставь!