Третий глаз-алмаз

Глава 26

Карина нахмурилась.

– Вы получите гонорар, – пообещала Таня, – весь, сто процентов.

– Не надо, – процедила Карина.

– Кто там? – вдруг спросила Лариса, лежавшая в спальне.

– Это ваша мама? – подпрыгнула Таня и, прежде чем Кара успела отреагировать, бросилась в комнату больной.

Узнав о планах гостьи, Лариса Петровна пришла в восторг, ее, правда, волновала не моральная, а материальная сторона вопроса.

– Гонорар! – хлопала в ладоши учительница.

– Десять тысяч долларов, – озвучила Таня, – я вручу вам, если вы отдадите мне бумаги.

– Боже! – заголосила Лариса Петровна. – Вот оно счастье, Кара! Скорей! Беги! Ищи!

– Отведите меня в кабинет отца, – нагло потребовала Таня.

– Нет, – отрезала Кара, – не хочу.

– Вам мать приказала! – заявила нахалка.

– Убирайтесь, – обозлилась Карина.

– Десять тысяч! – закричала Лариса Петровна. – Доченька! Подумай! Мы решим все свои проблемы!

– Да, да, – кивала Таня.

– Покажите паспорт, – приказала Кара.

– Зачем?

– Не могу же я иметь дело невесть с кем!

– Я представилась!

– Таня, ученица отца?

– Да!

– Вы всерьез? – засмеялась Карина. – Покажите документы. И назовите свою фамилию!

– Ну… Петрова!

– Отлично, теперь паспорт!

– Я не ношу его с собой.

– Водительские права!

– У меня нет машины.

– Медицинскую страховку, читательский билет в библиотеку, пропуск на работу. Хоть какое-то удостоверение личности на имя Тани Петровой, – настаивала Кара.

– Если вы отдадите архив, я вручу вам десять тысяч долларов, – повторила Таня.

– Деньги, – еще сильнее занервничала Лариса, – они будут наши?

– Конечно, – искушающе улыбнулась Таня, – вы в одной секунде от богатства. Ну что, идем в кабинет?

Кара прищурилась.

– Похоже, идея издать книгу в память о Николае Михайловиче пришла вам в голову уже после того, как вы переступили порог нашей квартиры.

– Ну что вы, я давно мечтала…

– Не ври, – оборвала Кара, – ты даже не знала, что папа умер, попросила его позвать.

– Это для… э… приличия, я не хотела вас травмировать, – глупо солгала Таня.

– И еще. Архива здесь нет! – отрубила Кара.

– А где он? – растерялась Таня.

– Понятия не имею.

– Куда же Егоров дел бумаги?

– Мне это неведомо.

– Но документы! Фото! – наседала Таня. – Записи! Кассеты.

Карина пожала плечами.

– Отец никогда ничего не приносил домой.

Татьяна посмотрела на вдову исподлобья.

– Деньги вы получите только в обмен на рукописи Егорова.

– Нам доллары не нужны! – отрезала Кара.

– Десять тысяч! – закричала Лариса. – Мы найдем записи!

– Хорошо, – кивнула Таня, – я вернусь через некоторое время.

Лариса Петровна стала рыдать, гостья, совершенно не смущенная и даже весьма довольная собой, пошла в прихожую. Карина, с трудом сдерживая возмущение, последовала за незваной красавицей.

– Не знаю, кто вы и какие цели преследуете, но в другой раз прошу здесь не показываться, – сурово сказала она, отпирая дверь.

– Тут хозяйка ваша мама! – возразила Таня.

– Вовсе нет, она тяжело больна, мы испытываем финансовые трудности, неприлично дразнить бедных людей деньгами, – попыталась пристыдить ее Карина.

– Я даю вам шанс заработать, – не моргнув глазом ответила Таня, – на уникальных условиях. Выплачиваю гонорар сразу, полностью. Подумайте, сумма очень приличная.

– Архива нет.

– Так ли?

– Он, если и был, остался в редакции «Лупы», – предположила Карина, – а сейчас убирайтесь и помните: мы вас не желаем видеть.

Татьяна выскользнула на лестничную клетку.

– Посоветуйтесь с мамой, она хоть и больна, да разумнее вас. Глупо отказываться от прибыли, если ее можно получить, ничего не делая!

Когда Карина вернулась к матери в спальню, Лариса Петровна заорала в ажиотаже:

– Сними с антресолей чемодан, перерой всю библиотеку! Может, где что и осталось! – кричала она.

Чтобы ее успокоить, Карине пришлось-таки стащить на пол несколько саквояжей, но в них обнаружилась лишь малозначимая чепуха.

– Десять тысяч долларов, – словно заведенная, твердила Лариса, – если у меня три урока в день, значит, я зарабатываю тридцатку, умножим эту цифру на двадцать шесть, я в месяц отдыхала четыре дня, получим э… э… семьсот восемьдесят! В году двенадцать месяцев, но у преподавателей летом простой, остается девять. Перемножим…