Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок

— Знаешь, Клим, меня никогда так никто не называл. Я ждал этого от Люды, а оно — вон как получилось. Ты настоящий друг. Спасибо тебе за все. Теперь уходи. Я чувствую — здесь моя судьба. — Альберт Степанович достал из кармана пиджака платок с элегантным лейблом «Армани» и шумно высморкался. — Ты, кстати, не знаешь, что за помещение рядом с нашей ординаторской? Мне кажется, я слышал там женские голоса. Может, взять бутылочку и зайти к девчонкам на огонек?

Распутин с любопытством посмотрел на своего нового друга. Тот не боялся абсолютно искренне. Клим представил себе экстремальные ощущения от пробега по больнице с похоронной командой за спиной. Более смертельный риск придумать было трудно. В какой-то момент он даже позавидовал Альберту. До такой «безбашенности» любому экстремалу пришлось бы долго тренировать волю. А здесь — все от природы. Натур продукт!

— Альберт, боюсь, не получится. Восемь утра. Девчонки еще ночью по полной программе оттянулись. Поверь мне на слово. Как бы к нам на огонек не заглянул кто. В худшем смысле этого слова.

Распутин приоткрыл дверь и посмотрел сквозь щель в коридор. Там было тихо, как перед грозой. Тем временем Алик нашел под столом бутылку и решительно вцепился в пробку зубами. Попытки откупорить ее отполированным ногтем результатов не дали. Потрошилов обиделся. Еще несколько минут Клим смотрел, как друг пытается отковырнуть пробку дужкой золотых очков. Он явно собирался продолжать веселье. Из больницы надо было сматываться, но Алик, судя по всему, думал иначе.

Клим в отчаянии окинул взглядом ординаторскую, и тут на глаза ему попался график дежурств. В мелких клетках расписания не было ничего особенного. Кривые цифры, проставленные простым карандашом, символизировали однообразную серость врачебных дежурств. И только кое-где, красным, как поощрительный приз в унылой картине будней, стояли круги с вписанной в них крупной буквой «Б».

«Б» передавалась из рук в руки, как переходящее знамя. «Б» была наградой за низкую заработную плату и тяжелый труд. «Б» была отмечена заботливой рукой хирургов в графике красным и символизировала радость от выполнения профессионального долга. «Б» должна была заступить на смену.

— Ты, вот что, Альберт, Посиди здесь. Только тихо. И никуда не уходи! — выпалил Распутин, обрадовавшись удачному совпадению, и скрылся за дверью.

Алик пргнул-таки золотую дужку очков, но пробку отковырял.

* * *

Галина Булкина работала в больнице имени Всех Святых вторую неделю. После скоропостижного увольнения из Скворцова-Степанова. В скованном сознании психиатров не нашлось места для маленьких девичьих слабостей. Ее участие в побеге больных из стен заведения администрация расценила как пособничество. Копнуть глубже, в поисках истинных мотивов неординарного поступка, они не захотели.

Новым местом работы опытной медсестры стало отделение хирургии больницы Всех Святых. Больших отличий от дурдома она здесь не заметила. Разве что буйных было побольше. Появление Галины Булкиной с воодушевлением было воспринято коллективом, что быстро нашло свое отражение в графике дежурств. Выражение «на работу, как на праздник» приобрело смысл и стало лозунгом мужского неограниченного контингента. Жизнь потекла своим чередом.

Обиды Булкиной забылись быстро. Остались только воспоминания о спасителе, вытащившем ее буквально из дерьма. Он, молчаливый и энергичный, приходил к ней по ночам, брал на руки и целовал… Ну и еще его друг, который так красиво говорил.

— Галочка, здравствуй! — Распутин вошел вовремя. Как обычно.

Булкива переодевалась, в глубине души надеясь, что кто-нибудь войдет. И он вошел: В сестринской сразу стало меньше места от распирающей эротичности момента. Полный комплект. Раннее утро, полуголая медсестра, торопливый доктор и шаги в коридоре за дверью. Галя напряглась. Распутин остановился, его дыхание сбилось. Минимум белья открывал максимум тела. Крепкая круглая попка манила всей своей поверхностью одновременно. Булкина повернулась, и ее грудь проделала несколько затухающих колебаний из стороны в сторону. Мозг Распутина заволокло порнотуманом — он был с похмелья.

— У меня к тебе дело, — Клим с трудом произнес слова и нервно сглотнул слюну.

— Сейчас? — Галя удивленно посмотрела на часы. — Скоро смена.

— Ты не поняла, мне нужна твоя помощь. — Клим старался смотреть в сторону. Не получалось.

— Да бросьте, Клим Василич, я с четырнадцати лет все понимаю.