Лёд и пламя 1-2

Вошел Лиандер, неся на подносе два бокала и бутылку в серебряном ведерке.

– Надеюсь, дом тебе понравится. Его обставляла Хьюстон. Боюсь, меня это не слишком волновало.

Он сел на другой край софы, очевидно чувствуя состояние Блейр.

– Он мне нравится. Я мало смыслю в убранстве домов, а Хьюстон понимает в этом гораздо больше меня. Наверное, я в любом случае попросила бы ее помочь мне. А у нее теперь дом Таггерта.

– Ну как, вы объяснились?

Шампанское подействовало на Блейр расслабляюще, и Ли снова наполнил ее бокал.

– Хьюстон сказала, что она полюбила Таггерта, – на лице Блейр отразилось недоверие. – Не могу представить свою сестру рядом с этим громогласным, несносным мужланом. Почему она предпочла его тебе… – в растерянности она умолкла. Ли улыбался:

– Я благодарен тебе за комплимент. Он потянулся к ней и стал играть с локоном, выбившимся из безупречной, уложенной Хьюстон прически, потом медленно начал вынимать из волос шпильки.

– Противоположности всегда притягиваются. Посмотри на нас с тобой. Я – – прекрасный хирург, а ты будешь прекрасной женой и матерью и будешь аккуратно складывать мои носки, следить за тем, чтобы наш дом стал местом, куда мужчина может прийти после работы и…

Блейр чуть не поперхнулась шампанским.

– Ты ждешь, что я оставлю медицину, чтобы стать домохозяйкой, – фраза вылетела, как выстрел. – Из всех нелепостей когда-либо мною слышанных, это – самая нелепая.

Разозлясь, она со стуком поставила бокал на маленький столик и поднялась.

– Я всегда пыталась убедить Хьюстон, что ты похож на Гейтса, но она и слышать ничего не хотела. Она говорила, что ты совсем не такой. Вот что я тебе скажу, Лиандер Вестфилд, если ты женился на мне в надежде, что я брошу медицину, давай отменим все, не откладывая.

Лиандер сидел на софе, а она стояла над ним, все больше и больше возмущаясь. Не прерывая ее, он медленно поднялся и встал перед ней. Когда она начала успокаиваться, он улыбнулся.

– Думаю, тебе еще предстоит узнать меня. Не понимаю, почему ты так склонна верить самому худшему обо мне, но надеюсь доказать тебе, что ты ошибаешься. И всю оставшуюся жизнь я собираюсь учить тебя. Но до завтра уроков не будет, – закончил он, обнимая ее и притягивая к себе.

Блейр прижалась к нему, и, когда их губы слились, она поняла, что хотела бы никогда не покидать его объятий. Еще она поняла, что ничего о нем не знает. Не знает, почему он захотел жениться на ней, не уверена, что он действительно считает ее врачом, что ему и в самом деле хорошо с ней.

Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его руках, о близости его тела, о тепле, исходящем от него и наполняющем ее божественными ощущениями.

– Я так долго ждал этой минуты, – сказал он, наматывая на руку прядь ее волос, а другой – лаская ее щеку и шею. – Иди наверх и приготовься. Я буду джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра купила тебе необыкновенную – но подходящую – ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя есть около десяти минут. Блейр не хотелось уходить от него. Она поднялась наверх по узкой винтовой лестнице и прошла в спальню. На втором этаже было три спальни: хозяйская, для гостей и уютная детская. Ее одежда была развешана в шкафу, а обувь поставлена рядом с обувью Лиандера. И на секунду у нее перехватило дыхание – она никогда не видела ничего более интимного, чем эта составленная рядом обувь.

На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар из белого шифона, рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала картину белая атласная ночная сорочка. Блейр покачала головой, напуганная экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от желания надеть его. Иногда она ощущала разочарование из-за кажущейся бесполезной жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как никогда раньше. Сама по себе свадьба предполагает составление поистине военного плана, и ни одна мелочь, какой бы незначительной она ни казалась, не ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание перевезти в этот дом одежду сестры.

Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли, но по выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и крепко обхватил ее. Его движения были так стремительны, что Блейр сделала шаг назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать. Клочки лебяжьего пуха облаком взметнулись в воздух.