Ты, Марианна

— Довольно! — повторил он. — Кто вам сказал все это?

Откуда вы знаете?

Он говорил так, словно ему не хватало воздуха и он задыхался.

— Это вас не касается! Я знаю, и этого достаточно вполне!

— Нет! Придет день, когда вы мне скажете! Я сумею заставить вас говорить… ибо… теперь вы будете повиноваться мне! Мне, вы слышите?

— Перестаньте молоть вздор и менять роли. Почему это я буду вам повиноваться?

Злая улыбка скользнула по его искаженному лицу. Марианна ожидала язвительного ответа. Но так же внезапно, как он возник, гнев Маттео Дамиани исчез. Его голос обрел нормальное звучание, И он снова начал почти безразличным тоном:

— Простите меня. Я позволил себе вспылить, но есть обстоятельства, о которых я не люблю вспоминать.

— Может быть, но это не объясняет, ради чего я здесь, и поскольку, если я вас правильно поняла, отныне я… свободна в своих действиях, я буду вам признательна за прекращение нашей бесцельной встречи и возможность покинуть этот дом.

— Об этом не может быть и речи. Не думаете же вы, что я приложил столько усилий, чтобы вас доставили сюда, оплатив дорогой ценой многочисленных, вплоть до ваших друзей, сообщников, ради сомнительного удовольствия сообщить, что ваш супруг больше ничего не может вам сделать?

— Почему бы и нет? Не думаю, чтобы вы решились написать в письме, что вы убили князя. Ибо это так, не правда ли?

Дамиани ничего не ответил. Явно нервничая, он взял из вазы розу и с отсутствующим видом стал крутить ее в пальцах, словно пытался сосредоточиться. Внезапно он решился.

— Договоримся по-хорошему, княгиня, — сказал он тоном нотариуса, обращающегося к клиенту, — вы здесь, чтобы заключить договор, такой же, как у вас был с Коррадо Сант'Анна.

— Какой договор? Если князь умер, единственный существующий договор, договор о нашем браке, потерял свою силу, по-моему?

— Нет. Он женился на вас в обмен на ребенка, наследника имени и состояния князей Сант'Анна — Я утратила этого ребенка в результате несчастного случая, — вскричала Марианна с нервозностью, которую она не могла сдержать, ибо говорить на эту тему ей еще было тяжело.

— Я не отрицаю возможной случайности и уверен, что вашей вины в этом нет. Вся Европа знает, как драматически закончился бал в австрийском посольстве, но в том, что касается наследника Сант'Анна, ваши обязательства остаются в силе.

Вы должны произвести на свет ребенка, который сможет официально продолжить род.

— Может быть, вам следовало позаботиться об этом до того, как вы убили князя?

— Почему же? От него не было никакой пользы в атом отношении, ваш брак — лучшее тому подтверждение. Что касается меня, я, к сожалению, не могу открыто принять имя, принадлежащее мне по праву. Но мне нужен Сант'Анна, наследник…

Цинизм и равнодушие, с которыми Дамиани говорил об убитом им хозяине, возмутили Марианну, ощущавшую, как ее постепенно охватывает смутный страх. Может быть, потому что она боялась понять подлинный смысл его слов, она вынудила себя сыронизировать:

— Вы забыли только одну деталь: этот ребенок был от императора… и я не думаю, что у вас хватит смелости похитить его величество, чтобы доставить ко мне связанным по рукам и ногам.

Дамиани покачал головой и направился к молодой женщине, тут же отступившей.

— Нет. Нам надо отказаться от этой «императорской крови», так соблазнившей князя. Мы удовлетворимся семейной кровью для этого ребенка, которого я смогу воспитать по своему усмотрению и которому передам собранные за долгие годы богатства, тем более что он будет очень дорог мне, ибо он будет мой!

— Что?..

— Не делайте вид, что вы удивлены: вы уже прекрасно поняли! Только что вы обращались со мной как с ничтожеством, сударыня, но оскорбления не могут ни уничтожить, ни даже унизить такую кровь, как моя; даже если вам угодно ее отрицать, я все равно остаюсь сыном старого князя, деда несчастного безумца, с которым вы вступили в брак. Так что это я, княгиня, я — ваш управляющий, сделаю вам ребенка!

Молодой женщине, возмущенной подобным цинизмом, потребовалось время, чтобы восстановить способность говорить. Ее недавнее суждение оказалось ошибочным: этот человек просто опасный безумец! Достаточно посмотреть, как он сжимает и разжимает свои толстые пальцы, все время машинально проводя языком по губам, как облизывающаяся кошка, чтобы в этом убедиться. Это маньяк, готовый на любое преступление, чтобы удовлетворить свою гордыню и чрезмерные амбиции, уже не говоря о его инстинктах.