Ты, Марианна

В проеме двери на набережной возникли два силуэта, несомненно военных, сопровождаемые другими, гораздо менее определенными.

— Уверяю вас, господин офицер, что я слышала крики, ужасные крики, — сказал женский голос. — И дверь открыта, разве это нормально? И посмотрите вверх, дверь на галерею тоже открыта. Впрочем, я всегда говорила, что здесь происходят странные вещи! Если бы меня послушали…

— Ладно, тише! — оборвал ее грубый голос. — Мы осмотрим этот дом снизу доверху. Если ничего не найдем, мы извинимся, вот и все, но вам, милая дама, вам изрядно нагорит, если вы ввели нас в заблуждение!

— Я уверена, что нет, господин офицер. Вы, может быть, поблагодарите меня! Я всегда говорила, что это дом дьявола…

— Это мы увидим! Эй, вы, свет сюда!..

Медленно, затаив дыхание и пригнувшись, Марианна попятилась в глубину тянувшегося вдоль канала сада. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать от этих солдат и людей, возможно, благонадежных, но, безусловно, слишком любопытных. Она прекрасно поняла, в каком она окажется положении, если ее найдут здесь, единственную живую среди четырех трупов. Она поняла также, что нелегко будет поверить объяснениям, которые она сможет дать относительно ее похождений, ужасных, но не правдоподобных.

Возможно, ее примут за сумасшедшую и куда-нибудь запрут, но в любом случае ей не избежать полиции и бесконечных допросов.

Приобретенный когда-то опыт после дуэли с Франсисом Кранмером показал ей, с какой легкостью истина может менять форму и окраску в зависимости от характера и чувств каждого. Ее платье, руки и туфли испачканы кровью. Ее свободно могут обвинить в четырехкратном убийстве. Что будет тогда с ее встречей с Язоном?

Имя возлюбленного совершенно естественно возникло в ее сознании без сожаления и страха, и это удивило ее. Впервые после пробуждения от долгого кошмара ей пришло на память свидание в Венеции.

Когда Дамиани осквернил ее, она испытала такое ужасное отвращение к себе, к своему телу, что только смерть, казалось, могла утешить ее. Но эта неожиданная свобода вернула ей не только человеческое достоинство, но и страстное желание жить и бороться.

Теперь она снова помнила о том, что где-то в мире существуют корабль и моряк, в котором воплотились все ее надежды, и что этого моряка и корабль она снова хочет увидеть, к каким бы это ни привело последствиям. К несчастью, в этом проклятом доме из-за наркотиков и отчаяния она совершенно потеряла счет времени. Назначенный день встречи мог уже пройти, а может быть, до него еще несколько дней, кто знает? Чтобы установить истину, прежде всего надо выйти отсюда. Увы, это было нелегко!

Не решаясь что-нибудь предпринять немедленно, Марианна притаилась среди кустов жасмина, обдумывая, как покинуть этот сад, который благоухал апельсинами и жимолостью, но, защищенный стенами, вероятно, без щелей, представлял собой западню, и можно было не сомневаться, что эту западню в ближайшее время тщательно обследуют.

Около дворца плясали в ночи огни фонарей. Несколько человек, показавшихся ей целой толпой, прошли за двумя солдатами во двор. Из своего укрытия Марианна видела, как они склонились над телом Истар, и услышала их испуганные возгласы. Затем один из солдат поднялся по лестнице и исчез внутри дома с эскортом любопытных, обрадованных представившейся возможностью посетить это патрицианское жилище и, может быть, что-нибудь стащить.

В это же время Марианна решила, что ей невозможно оставаться здесь дольше, если она не хочет быть обнаруженной. Так что она покинула свое ненадежное убежище и сделала несколько шагов в глубь сада в надежде найти стену, а там и какой-нибудь выход. Темно было, хоть глаз выколи. Переплетенные верхушки деревьев образовали плотный лиственный свод, под которым мрак казался еще гуще.

Протянутыми вперед, как у слепой, руками Марианна коснулась наконец теплых кирпичей стены и на ощупь двинулась вдоль нее, решив обойти так весь сад и, если не найдется выход, влезть на дерево, чтобы ожидать, когда дорога будет свободна.

Так она сделала около тридцати шагов. Затем стена изогнулась. Еще несколько шагов, и кирпичи уступили место пустоте и железным завиткам. К тому же, все более и более привыкая к темноте, она смогла различить, что находится перед небольшой кованой решеткой, светлым пятном выделявшейся среди мрака.

За ней вопреки ее опасениям не было канала, а виднелась улочка, едва освещенная висевшим вдали фонарем. Наконец-то желанный выход…