Новобрачная

– А во время пути месье Бо не заметил пассажира, которого он раньше не видел? Кто-нибудь садился в вагон, например, в Лионе?

– Он ничего не заметил, но всегда можно сесть с противоположной стороны перрона или, например, в другой вагон. Это подобие тайны сильно его интригует и к тому же раздражает. Возможно так, что один из пассажиров, севших в Париже, и есть наш человек и что, обнаружив ваше пустое купе, когда вы были у меня, он предпочел бросить это дело?

– Все это всего лишь гипотезы. Как узнать правду?

– Можно всегда попробовать узнать, что ждало вас в конце пути. Знаете ли вы адрес дома, в котором вы собирались провести медовый месяц?

– Нет. Мне… хотели сделать сюрприз. Все, что я знаю, – это то, что речь шла о вилле на мысе Мартэн. Я слышала, как господин де Варенн говорил об этом моей матери…

– Это уже не так плохо! Виктория, скажешь Прюдану, чтобы он приготовил мне машину завтра утром к семи часам. Я поеду туда.

– Для чего?

– Чтобы навести справки. Ты же знаешь, я любопытен, как старый кот.

– Я боюсь, что вы просто потеряете время. Возможно, мы вовсе не направлялись на мыс Мартэн…

– Я хорошо знаю мыс. Будет несложно проверять. А теперь давайте-ка лучше спать!

Пока Виктория запирала дом, Антуан и Мелани поднимались бок о бок по широкой лестнице из белого камня. Свет их свечей – в доме не было электричества, а газ Виктория считала изобретением дьявола, – создавал огромные тени, скрывавшие старые ковры, развешанные на стенах лестничной клетки. Внезапно Антуан заметил, что свеча Мелани дрожит. Он осторожно взял девушку под руку и почувствовал, что она действительно дрожит.

– Мелани, – прошептал он, наклонившись к ней, – не надо бояться. Вы здесь в безопасности, и могу вам поклясться, что сделаю все возможное, чтобы вас защитить.

На него вдруг нахлынула волна нежности к этому маленькому существу, полному еще подростковых страхов. Он видел в ней очарование и хрупкость, несмотря на большое мужество, которое она проявляла. И хотя он знал, что мысли людей зависят от ничтожных обстоятельств, – например, нежный отблеск света на молодом лице, обрамленном золотисто-коричневыми волосами, – он открыл в себе непривычное волнение, странные импульсы.

Решив, что она собирается плакать, он чуть было не обнял ее. Но к его большому удивлению, сверкающие глаза, повернувшиеся к нему, были абсолютно сухие.

– Я не боюсь, – заверила она его. – Если я дрожу, так это от гнева и отвращения при воспоминании, что любила этого человека и собиралась выйти за него замуж, хотя мой дед был против! Я даже написала ему, умоляя не ввергать меня в отчаяние, если он откажет Франсису в моей руке! Какая дура! Как я могла быть такой глупой!

– Мы все бываем такими рано или поздно. Как вы думаете, почему я хочу остаться холостяком?.. Только потому, что я научился опасаться того, что называют любовью, и теперь я чувствую себя совершенно спокойно… Конечно, я на двадцать пять лет старше вас, это меняет взгляд на вещи…

– На так много?

Эти слова вырвались сами собой. Она тут же пожалела о них и попыталась исправить положение:

– Я хотела сказать, что, глядя на вас, никогда не подумаешь, что вы…

– Так стар? – завершил ее слова Антуан и рассмеялся. – Не извиняйтесь: так думать совершенно естественно в шестнадцать лет. Мужчина сорока лет может быть только старым господином…

– Не приписывайте мне то, что я не говорила, – недовольно заметила она. – Как вы можете быть старым господином?

Действительно, как он мог им быть: с резкими чертами лица, которым хватало и силы и очарования, с темно-голубыми глазами, глубоко сидящими в глазницах, как будто они хотели там спрятаться, и с этим тонким ртом с насмешливой складкой? Она также оценила его фигуру атлета, которую не могла скрыть немного мешковатая, но удобная одежда, в нем наверняка не было ни грамма жира. Нет, по правде говоря, в нем ничего не было от старика, в этом Антуане, вторгшемся в ее жизнь, чтобы сыграть роль ангела-хранителя.

– Я думаю, что человек стар, только когда он хочет быть таким, – добавила она. – Даже мой дед не был по-настоящему стар, хотя ему должно было быть на тридцать – сорок лет больше, чем вам. К тому же… если я так доверяла господину де Варенну, это потому, что он не был юнцом. Он все же в два раза старше меня…

Они подошли к двери спальни Мелани, и Антуан задержал в своей руке руку, которую она ему протянула:

– Вы позволите мне задать вам нескромный вопрос?