Пропавшая леди

С этими словами он пришпорил коня и исчез в облаке пыли.

Глава 21

Три дня спустя, когда едва забрезжил рассвет, Трэвис резко осадил коня перед дверью Марго. Чтобы преодолеть весь этот путь с такой скоростью, ему потребовалось сменить несколько лошадей.

Соскочив с коня, он ворвался в дом, точно зная, где она должна находиться — в библиотеке, под портретом своего папаши.

— Тебе потребовалось больше времени, чем я ожидала, — весело сказала Марго вместо приветствия. Ее спутанные рыжие волосы рассыпалась по плечам, на одежде виднелось большое темное пятно.

— Где она?

— Она цела и невредима, — усмехнулась Марго, держа в руке пустой стакан из-под виски. — Пойди и посмотри сам. Я редко причиняю вред детям. А потом возвращайся и выпей со мной.

Трэвис, прыгая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. В свое время он был частым гостем в доме Дженкинзов и хорошо знал, где и что расположено. И теперь, разыскивая свою дочь, он обратил внимание на пустые места на стенах, где некогда висели портреты, или на пустой столик, на котором больше не стояла какая-то красивая вещица.

Он обнаружил Дженнифер спящей на той самой кровати, на которой иногда спал он, будучи мальчишкой. Когда он взял ее на руки, она открыла глаза, улыбнулась, пробормотала: «Папа!» — и снова заснула. Судя по грязи на ее лице и одежде, они с Марго, видимо, долго находились в пути.

Трэвис осторожно снова положил ее на кровать, поцеловал и спустился вниз. Пора было им с Марго поговорить.

Марго даже не взглянула на него, когда он пересек комнату и налил себе стакан портвейна.

— Почему? — прошептала она. — Почему ты не женился на мне? После всех этих лет, которые мы провели вместе? Мы вместе катались верхом, вместе купались голыми, занимались любовью. Я всегда думала… и папа всегда думал…

— Именно поэтому! — заорал Трэвис, прервав ее. — Все из-за твоего проклятого папаши! Ты всегда любила только двоих людей: себя и Эзру Дженкинза. — Подняв стакан, он отсалютовал портрету, висевшему над камином. — Ты никогда этого не замечала, но твой папаша был злобным, мелочным крохобором, способным даже у ребенка последнюю монетку отнять. Мне было бы в принципе наплевать на то, что он делал, но я видел, что ты с каждым днем становишься все больше и больше похожей на него. Помнишь, как ты начала штрафовать ткачей за сломанные челноки?

Марго взглянула на него.

— Он был не такой. Он был хороший и добрый…

Трэвис фыркнул, прервав ее.

— Он был хорошим по отношению к тебе, и ни к кому другому.

— И я была бы хорошей по отношению к тебе, — умоляющим тоном сказала Марго.

— Нет! — сердито оборвал ее Трэвис. — Ты возненавидела бы меня, потому что я не обманываю и не краду. Ты сочла бы это проявлением слабости.

Марго не поднимала глаз от стакана.

— Но почему ты выбрал именно ее? Почему эту костлявую, бесцветную английскую крысу из сточной канавы? Она даже чашку чаю не умеет приготовить!

— Ты знаешь, что она не крыса из сточной канавы, иначе ты не потребовала бы с нее пятьдесят тысяч долларов выкупа. — Трэвис вспомнил о том, как встретил Риган в Англии. — Знала бы ты, какой я впервые увидел ее! Она была грязная, испуганная, одетая в рваную ночную сорочку. Но разговаривала она, как положено знатной английской леди. Отчетливо произносила каждое слово, каждый слог. Она говорит так, даже когда плачет.

— Неужели ты женился на ней из-за ее проклятого акцента? — разозлилась Марго.

На лице Трэвиса появилась отстраненная улыбка.

— Я женился на ней из-за того, как она смотрит на меня. Она заставляет меня почувствовать, будто я десяти — нет, двадцати — футов ростом. И когда она рядом, я способен сделать все, что угодно. Наблюдать, как она взрослеет, было для меня радостью. Из испуганной девчонки она превратилась в настоящую женщину. — Он улыбнулся еще шире. — И вся она принадлежит мне.

Пустой стакан Марго перелетел через комнату и разбился о стену над головой Трэвиса.

— Думаешь, я буду сидеть здесь и слушать твой бред о другой женщине?

— Ты вообще не должна слушать меня. Я сейчас поднимусь наверх, возьму свою дочь и повезу ее домой. — У подножия лестницы он обернулся к ней. — Я тебя хорошо знаю. Я знаю, что ты попыталась этим коварным способом получить то, что хочешь, потому что этому научил тебя твой папаша. Но поскольку Дженнифер цела и невредима, я на сей раз не стану привлекать тебя к суду. Однако если когда-либо попробуешь снова… — Не договорив, он потер глаза, вдруг почувствовав, что очень хочет спать, и стал подниматься по лестнице, покачиваясь, как пьяный.