Князь Ночи

– Он ничего не ест, понимаете? Ничего!.. Он уморит себя голодом… Мой малыш! Мой бедный малыш!..

В следующее мгновение она исчезла в недрах кухни, дверь которой захлопнулась за ней. Не зная, что предпринять, женщины взглянули друг на друга, но почти тотчас мадемуазель де Комбер сочла приличествующим возмутиться:

– Только этого нам не хватало! У Годивеллы свои причуды. И кузена, как назло, нет!

– Дядя уехал?

– Да. Он в это воскресенье вздумал отправиться в Фавероль по каким-то своим, неведомым мне делам. Словно не самое время позаботиться о том, что происходит здесь, и приструнить мальчишку!

Вся ее прекрасная безмятежность улетучилась. Она почти кричала, бегом поднимаясь по лестнице в свою комнату. Спустя несколько мгновений и ее дверь с грохотом захлопнулась. Тогда Гортензия рассудила, что ей стоит поспешить на кухню: все должно решиться именно там.

Годивелла плакала, уронив голову на руки, рядом с оставленным на столе блюдом. Ее сотрясали тяжелые рыдания, и она совершенно не обращала внимания на баранью ногу, начинавшую подгорать на вертеле. Чтобы не почувствовать чада, она должна была впасть в совершенное отчаяние.

Понимая, что рано или поздно она опомнится от этого забытья, и тогда любовь к добротно исполненному делу ввергнет великую кулинарку в печаль иного рода, Гортензия подошла к очагу и повернула вертел на пол-оборота. Потом она приблизилась к старухе и положила руку ей на плечо, стараясь сделать это прикосновение как возможно более нежным.

– Думаю, настала пора объяснить, что здесь происходит. Вам не кажется, милая моя Годивелла?..

Плечо яростно дернулось, но Гортензия не отняла ладони.

– Расскажите мне, Годивелла, прошу вас! Я ваш друг… И мне очень хочется быть другом моему кузену. Я бы с такой радостью помогла ему…

Внезапно Годивелла подняла к ней распухшее от слез лицо и жестко отрезала:

– Вы же стали подругой той, другой. Не послушали меня. И не можете оставаться в дружбе со мной!

– Но, клянусь, я говорю правду! Сначала мадемуазель де Комбер показалась мне приятной женщиной… любезной и веселой. Признаюсь, теперь я в этом не уверена. Боюсь, что в ней более ума, нежели сердца…

Тотчас старая кормилица перестала плакать, и в Гортензию впился ее инквизиторский взгляд…

– В деревне что-то случилось?

– Да. Но, что важнее, я кое о чем узнала.

– О чем?

– Боюсь, что у меня не будет времени вам рассказать…

Из двери, которая оставалась полуоткрытой, донесся легкий осторожный звук шагов; кто-то спускался по лестнице. Тут Годивелла наконец заметила, что окорок пригорает и с другого бока. Она бросилась к очагу и произвела достаточно шума и скрежета, чтобы заглушить свои слова:

– Постарайтесь, сударыня, спуститься ко мне ночью, когда все улягутся. Там, по крайности, нас никто не побеспокоит.

Одним движением век Гортензия показала, что поняла. Дабы придать своему визиту вполне невинный вид и не наводить на мысль о каком-то сговоре, она подошла к только что принесенной из сада корзине с яблоками, взяла одно и вонзила в него зубы в то самое мгновение, когда в кухню вступила мадемуазель Комбер. Та, потянув носом, усмехнулась:

– В первый раз за все время вы дали еде пригореть, не так ли, Годивелла?

– Чтобы заниматься готовкой, надобна ясная голова, а моя совсем пошла кругом…

– Незачем вам так волноваться, Этьен всегда был капризным. Но я обещаю вам серьезно поговорить с маркизом сегодня же вечером.

Она лучилась добрыми намерениями, вновь обретя наружное спокойствие и жизнерадостность. Во все время завтрака она сама поддерживала беседу, рассуждая о плодотворящей весне, которая уже не за горами, о том, какими прекрасными сделаются окружающие места и сколь преобразится существование местных жителей благодаря ярмаркам и особенно празднествам в честь здешних святых. А то еще, напомнила она, грядет сбор горечавки, для которого потребны сильные мужчины, способные вырывать из земли корни, похожие на бледных извивающихся змей. И еще будет большая процессия Кающихся из Шод-Эга в Страстной четверг. И костры в Иванов день.

– Вы попали сюда в самое скучное время, – заметила она Гортензии, которая, перебив яблоком аппетит и думая о своем, не ела. – Вас ожидают довольно приятные сюрпризы, особенно если мой кузен, как обещал, согласится нарушить здешнее одиночество. А потом вы же часто будете гостить в Комбере, там вам представится больше случаев увидеть приятных людей…