Великолепная маркиза

– Заманчивая перспектива! Я, безусловно, польщен, но, к несчастью, я не чувствую ни малейшей склонности играть ту роль, которую вы мне определили. Я не намерен связывать себя узами брака, мое дорогое дитя! Никогда!

– Почему? Из-за вашей этой Гранмезон? Этой актрисульки? Разумеется, на ней вы жениться не можете. Это позор и унижение!

– И все-таки, если бы я хотел на ком-нибудь жениться, то выбрал бы именно Мари, самое благородное и очаровательное создание из всех, кого я знаю. Но повторяю вам: я жениться не намерен!

– Глупости! Вы ее любите, так признайтесь же в этом!

– Несомненно, я ее люблю! Она – самое дорогое, что у меня есть в жизни. Что же касается вас, то вам давно пора спуститься с небес на грешную землю. Ваши родители – приличные люди, которых я уважаю и к которым испытываю дружеские чувства. И этой дружбой я дорожу. Поэтому я вас немедленно отвезу...

Де Бац замолчал. Его чуткое ухо уловило звук, который невозможно было ни с чем спутать. Кто-то пытался войти в дом. Мишель собиралась что-то сказать, но барон закрыл ей рот ладонью.

– Замолчите! – приказал он свистящим шепотом. – Сейчас не время для ваших бредней! Я приехал сюда, потому что за мной следили!

Девушка кивнула головой, показывая, что поняла, и Жан отпустил ее. Шум становился все более отчетливым. Посетитель или посетители ковырялись в замочной скважине, так как у них не было ключа. На цыпочках де Бац вернулся в прихожую. Из-за двери доносились жуткие звуки, похоже было, что там стоит не один человек. Рано или поздно они взломают замок и войдут, и тогда де Бац окажется в очевидном меньшинстве. Он вернулся в гостиную, задул свечи, залил водой огонь в камине, взял девушку за руку, вручил ей свою трость и сунул пистолет в карман.

– Я полагаю, что нам обоим стоит забыть дорогу в этот дом...

– Куда мы идем?

– Сейчас увидите, а пока молчите!

Снизу донесся шум, дверь начали ломать. Открыв окно, Бац помог своей спутнице спуститься в сад, выпрыгнул сам и как можно плотнее притворил створку. Мишель запаниковала.

– Этот садик такой маленький, а стены очень высокие. Если эти люди желают нам зла, то мы здесь, как в мышеловке.

– Я надеюсь, это излечит вас от мании посещать чужие дома без ведома и желания их хозяев, – сказал барон зло.

В одно мгновение они оказались в глубине сада. Бац вытащил лестницу, спрятанную в зарослях бирючины, и прислонил ее к стене, заросшей сверху плющом.

– Посмотрим, на что вы способны!

Не отвечая ему, Мишель с легкостью и даже с изяществом поднялась по лестнице, вызвав удивленную улыбку барона:

– Браво! Можно подумать, что вы занимались этим всю свою жизнь!

Ему едва хватило времени подняться самому, невероятным усилием втащить за собой лестницу и спустить ее вниз с другой стороны ограды. Мишель начала спускаться вниз в узкий проход, отделявший когда-то огород монастыря сестер Святого Фомы, теперь заброшенного и опустевшего. Барон услышал характерный треск – крепкая дверь особняка подалась. Он заметил движущийся по гостиной свет и распластался на стене в надежде увидеть тех, кто вломился в его дом, и узнать хотя бы одного. Но все три мужчины были в масках. Кроме того, он услышал, как внизу на улице Мишель тихо окликает его, и поторопился спуститься к ней. Девушка немедленно вцепилась в него.

– Это воры или убийцы?

– Чтобы это выяснить, придется вернуться, – мрачно пошутил де Бац. – А в наши планы это не входит. Бежим отсюда!

Они оказались на улице Ришелье, недавно переименованной в улицу Закона. Уличный фонарь горел, освещая все кругом ровным светом. Бац взял свою трость из дрожащих пальцев Мишель Тилорье.

– А теперь скажите мне, где живет ваша подруга Фанни. Я вас отведу к ней.

– Это совсем рядом, на улице Фейдо.

– Замечательно! Но я догадываюсь, что нам придется поднять на ноги весь дом?

– Нет. Я всегда возвращаюсь на рассвете, и Фанни оставляет для меня приоткрытым окно.

– И ее родители находят это нормальным? – поинтересовался Жан по дороге.

– Ее отец умер. Он был адвокатом и масоном, как и мой отец. Отец Фанни помогал моему отцу во время процесса по делу о колье защищать Калиостро. Он никогда не ладил со своей женой. Она слишком набожная и... глухая! А слуги спят в задней части дома.

– Да, вы меня просветили!

Де Бац не стал высказывать свою точку зрения на странное поведение дочерей адвокатов в такое смутное время. Это, наверное, своего рода символ этого времени. И Жану вдруг пришла в голову мысль, что даже если бы он и собирался жениться, то такого рода знания умерили бы его пыл.