Великолепная маркиза

– Воры не успели добраться вот до этого! Ты должен сложить эти шкатулки в стороне до прибытия полиции, гражданин. И сторожи этот шкаф, который они, к счастью, не успели вскрыть.

– Значит, еще что-то осталось? Слава тебе, господи! – ответил консьерж, совершенно позабывший в этой суматохе о своих республиканских пристрастиях. Питу рассмеялся:

– Твое счастье, что эти слова слышал только я!

– Ох, это у меня случайно с языка сорвалось. – Консьерж покраснел, как пион. – Прости меня, гражданин, со старыми привычками трудно расставаться.

– Не беспокойся! С каждым может случиться. А теперь я тебя оставляю с моими друзьями. Я должен пойти и предупредить Петиона. Сейчас все время что-то меняется, и я не знаю, как называется теперь его должность, но полагаю, что он по-прежнему остается мэром Парижа.

– Передай ему от меня привет. Он хороший человек.

Питу, похлопав старика по плечу, отправился к выходу, крикнув, что направляется в Коммуну. Питу добежал до улицы Сент-Оноре – никогда он не привыкнет называть ее иначе – и только там перешел на шаг, но шел он быстро. Он был всего лишь в двух лье от Шаронны, и найти фиакр в этот ночной час было равнозначно чуду. Значит, ему придется идти пешком. Для его длинных ног это задача была не из трудных, но путешествие следовало бы совершить иначе, если он намеревался предстать в достойном виде перед бароном де Бацем. Интуиция подсказывала Питу, что барон должен как можно быстрее узнать о том, что произошло на мебельном складе.

Журналисту понадобилось два часа, чтобы добраться до места – через заставы по ночам пройти было нелегко.

Как все посещающие дом барона, Питу имел свой ключ. Это позволяло избежать звона колокола и сурового окрика: «Кто идет?», которые даже в этом спокойном уголке могли оказаться опасными. Тем не менее Питу убедился, что на дороге, обсаженной вязами, нет ни души, и только тогда нырнул в ворота под черепичным навесом.

Колокол церкви в Шаронне прозвонил четыре раза, когда Питу вошел во двор и направился к дому, собираясь обойти его кругом и бросить камешек в окна спальни де Баца. По дороге он заметил свет в рабочем кабинете на первом этаже. Барон в халате сидел у письменного стола и что-то писал. Услышав тихий стук в окно, он поднял голову, встал и отворил створки.

– Питу? Я полагал, что вы патрулируете улицы. Что случилось?

Журналист коротко рассказал ему об ограблении мебельного склада, о невероятных обстоятельствах этого ограбления и о странном поведении мэтра Камю. Мэтр, вместо того чтобы отдать приказ держать на мушке все окна особняка, предпочел войти через парадный вход, предварительно громкими криками разбудив консьержа.

Слушая рассказ Питу, барон начал быстро ходить по комнате. Он остановился наконец перед Анжем как раз в тот момент, когда молодой человек заканчивал свой рассказ:

– Все разграблено? – спросил де Бац.

– Почти все, если не считать трех шкатулок и вот этого, что, должно быть, ускользнуло от внимания грабителей.

На ладони Питу словно по волшебству появился голубой бриллиант, вспыхнувший тысячью бликов в пламени свечей. Де Бац взял камень с интересом, к которому примешивалось уважение, повернул его несколько раз, любуясь игрой граней. Потом он вернулся к своему столу, открыл один из ящиков, достал сильную лупу – такими обычно пользуются ювелиры – и стал пристально рассматривать камень. Наконец барон со вздохом отложил его.

– Как странно! На мгновение мне показалось, что это любимый голубой бриллиант Марии-Антуанетты. Но я полагаю, что королева вместе с остальными своими личными драгоценностями доверила его накануне бегства своему парикмахеру Леонару. С другой стороны, хотя этот камень тоже имеет грушевидную форму, как и бриллиант королевы, он все же крупнее. Я бы сказал, что в нем больше шести каратов, тогда как в бриллианте Марии-Антуанетты – пять с половиной. Видите ли, друг мой, я отлично знаю все королевские драгоценности. У меня есть список, составленный в 1790 году, но в нем этот камень не значится. Вот я и спрашиваю, откуда он мог взяться?

– Возможно, это одно из последних приобретений короля? Мне говорили, что он любил дарить королеве бриллианты...

– После той истории с колье королева любила их гораздо меньше.

Анж Питу не забыл аферу с великолепным колье из бриллиантов. Авантюристка де Ламотт уговорила легкомысленного и любвеобильного кардинала Рогана купить это колье в подарок Марии-Антуанетте. Предприимчивая особа при помощи фальшивых писем и подставного лица заставила кардинала поверить, что королева влюблена в него. История стала известной, кардинала арестовали, состоялся суд. Кардинала Рогана в конце концов оправдали, де Ламотт приговорили к пожизненному тюремному заключению и клеймению. Помнил Питу и подробности судебного процесса, который нанес непоправимый удар по репутации ни в чем не виновной Марии-Антуанетты.