Кречет. Книга III

Встреча была бурной. Умный конь узнал хозяина, заржал от радости и протянул свою шелковистую голову навстречу его ласкам, которых он так долго был лишен.

— Может, опасно приводить сюда лошадь? — спросил Понго, бесстрастно наблюдавший за ними. — Донесут…

— Ну и пусть! — отрезал Жиль. — Я и так уже лишился жены, не знаю, увижу ли ее живой, и теперь хочу окружить себя теми любимыми существами, какие у меня еще остались. С тобой и с ним я сильнее всех принцев мира…

В тот же вечер они отправились бродить по окрестностям Люксембурга. Жиля безотчетно притягивал особняк, построенный принцем по проекту архитектора Шальгрена для прекрасной графини де Бальби. Только она могла рассказать Турнемину, что стало с Жюдит: у графа Прованского не было от нее тайн. Шевалье так был в этом уверен, что на обратном пути из Фонтенбло завернул к замку Сент-Ассиз и посетил охотничий павильон Людовика XV в надежде застать там графиню. Но павильон был пуст, запущен, и ничто не напоминало о той, чья фантазия так лихо превратила приют охотников в любовное гнездышко или в одно из любовных гнездышек, ведь это было уже третье, известное Жилю…

Большой парижский особняк оказался таким же пустым и темным, как и охотничий павильон: высокие окна закрыты, двери заперты. Светилась только каморка сторожа, и Жиль, не колеблясь, постучал. Ему открыл пожилой сторож, он сказал, что мадам графини нет ни дома, ни в Париже, что она уехала в провинцию к больной матери. Когда вернется, неизвестно.

Огорченный таким поворотом событий. Жиль даже не рискнул оставить Анне записку. Сторож, возможно, был предан своей хозяйке, а возможно, и нет.

Не было Анны и в маленьком домике в лесах Сатори, где Жиль прежде не раз с ней встречался. Турнемин специально съездил туда, но только лишний раз убедился, что графиня покинула Париж. Оставалось узнать, как скоро она вернется.

Словно собака, потерявшая след, Жиль, рискуя быть узнанным, бродил вокруг Люксембурга и замка Гросбуа. На все расспросы слуги отвечали, что никого нет, принц с семьей находится в Брюнуа… Вскоре Брюнуа стал представляться Жилю заколдованной крепостью, хранилищем секретов, от которых зависела вся его жизнь.

Вопреки королевскому приказу он съездил в Сен-Порт и постарался разузнать, какой дорогой ехала красная карета с конвоем. Он расспрашивал будочников, трактирщиков, крестьян, работавших на полях, — словом, всех тех, кто мог заметить карету и солдат. Несколько мелких монет развязали языки у его собеседников, и он сумел в точности восстановить весь маршрут.

Карета действительно направлялась в Брюнуа.

Один крестьянин, допоздна искавший потерявшуюся корову, сообщил, что видел, как карета пересекла границу парка и направилась в сторону двух замков, принадлежавших брату короля.

Тогда Жиль и Понго, а вернее, капитан Воган со своим индусом, решили обследовать стену замка, но оказалось, что мосье был самым охраняемым принцем Европы: высокая стена, утыканная осколками стекла, окружала замок, за стеной слышались шаги охраны, сверкали штыки, в бойницах виднелись жерла пушек.

— Даже король не иметь такой крепости, — прокомментировал свои наблюдения Понго, — чтобы ее взять, надо много солдат, большой батальон…

— Да, я с тобой согласен. Должно быть, крестьяне не слишком его любят, раз он так охраняет свой дом…

Это было слабо сказано! Несколько ловких вопросов, подкрепленных звонкими монетами, и Турнемин узнал, что люди в Брюнуа не только не любили графа, они его яростно ненавидели за грязную уловку, с помощью которой он приобрел землю и замок.

До 1774 года поместье Брюнуа принадлежало молодому маркизу Арману Пари де Монмартель, сыну знаменитого финансиста. Он обожал свое поместье и заботливо относился к крестьянам.

«Я не сеньор, — любил повторять он. — Я внук деревенского трактирщика. Мы все братья.»

У этого любопытного хозяина была страсть к садоводству. Он держал садовника, с которым часто вместе работал, раздавал местным крестьянам сельскохозяйственный инвентарь, любил выпить вместе с ними стаканчик вина, часто приглашал их к своему столу. Маркиз де Брюнуа не любил наряжаться, никогда не менял рубашку — сносив до дыр, просто сжигал ее. Но слуги его были всегда отлично одеты: садовники носили кафтаны с золотыми галунами, деревенских аркебузиров он нарядил в золотисто-зеленую форму, настолько элегантную и шикарную, что граф д'Артуа, вдохновясь его примером, заказал для своей стражи похожую одежду. В нарядный замок маркиза де Брюнуа пускали всех нищих и бродяг.