Марианна в огненном венке. Книга 1

Но когда она открыла дверь, представившееся глазам зрелище заставило ее сострадательно улыбнуться: расположившись друг против друга за небольшим столом с великолепными хрустальными шахматами, в глубоких креслах с подушками, Латур-Мобур и Жоливаль мирно почивали. Один, спрятав лицо в складках пышного галстука, поднявшегося до ушей, с очками на кончике носа, другой — изящно опершись щекой о руку, со слегка вздрагивающими от дыхания усами, но оба мелодично похрапывали, только в разных регистрах. Они так уютно спали, что молодая женщина отказалась от намерения нарушить их покой.

Марианна тихонько закрыла дверь и, строго приказав мажордому не тревожить уснувших господ, на цыпочках прошла в свою комнату, решив хорошенько отдохнуть перед испытанием, ожидавшим ее следующим вечером…

Безусловно, по логике вещей ей следовало немедленно передать послу каждое слово султанши, чтобы он смог тут же послать в Париж подробный рапорт.

Если Наполеон так рассчитывает на османскую поддержку, может быть, он и решится направить военную помощь, единственное, что способно ослабите английское влияние…

Но сама она в это не верила, а у Латур-Мобура на этот счет было, она не сомневалась, не больше иллюзий, чем у нее.

— Поживем — увидим! — в виде утешения сказала она себе.

ГЛАВА II. СОЛОВИНЫЙ РУЧЕЙ

Приехавший с наступлением сумерек во двор посольства Франции экипаж оказался небольшой, ярко раскрашенной арбой с зелеными бархатными занавесками, как у многих жен богатых галатских купцов. Ее тянул празднично украшенный красными помпонами мощный мул, а на козлах сверкал белками глаз маленький чернокожий кучер с курчавыми волосами.

Спустившаяся из этого экипажа женщина напоминала призрак. Закутанная с головы до ног в зеленую суконную паранджу, она скрывала лицо под плотной газовой чадрой, без которой ни одна турецкая дама не посмеет показаться вне дома.

Марианна ожидала в вестибюле, одетая так же, с той только разницей, что ее паранджа была фиолетовая, а чадра отсутствовала. Вместе с Жоливалем она спустилась к экипажу, возле которого неподвижно стояла женщина. Однако, увидев, что ту, за кем она приехала, сопровождает мужчина, европеец, она молча поклонилась и протянула бумажный свиток, перевязанный шнурком с синей печатью. Затем она выпрямилась и спокойно начала ждать, пока с ним ознакомятся.

— Что это еще такое? — проворчал виконт, взяв фонарь из рук слуги. — Неужели надо столько писанины ради того, что вы хотите сделать?..

С самого утра, обычно уравновешенный, он был в отвратительном настроении. Эта экспедиция, в которую бросалась Марианна, в высшей степени не нравилась ему и даже вызывала страх. Мысль, что его юная приятельница, почти дочь, готова отдать свое здоровье, а может быть, и жизнь, в чужие руки, выводила его из себя. Он даже не дал себе труда скрыть ни раздражение, ни беспокойство.

— Вы совершаете настоящее безумство, — возмущался он. — Насколько я готов был помочь вам на Корфу, когда эта злополучная беременность только начиналась, настолько теперь я осуждаю вас! Не из принципа, до которого нам нет дела, но потому, что это опасно!

Марианна напрасно старалась переубедить его: Аркадиус готов был использовать любые средства, чтобы помешать молодой женщине отправиться к Ревекке. Ему даже пришло в голову просить Латур-Мобура объявить посольство на осадном положении или же запереть Марианну на три оборота в ее комнате и выставить охрану под окном. Но вполне вероятно, что посол посчитает его не в своем уме. И было бы жестоко нарушить ту прояснившуюся атмосферу, в которой ныне пребывал неудачливый дипломат.

Конечно, посол не испытывал большой радости, узнав, что Порта собирается просить перемирия, но новость, в сущности, не особенно его удивила. Зато он получил благоприятные предзнаменования для его собственных дипломатических отношений в будущем из внезапно завязавшейся дружбы между султаншей-валиде и княгиней Сант'Анна, дружбы, которая выразилась в приглашении провести вместе с властительницей несколько дней на ее вилле в Скутари.

Вынужденный отказаться от своих отчаянных проектов, бедный виконт попытался убедить Марианну позволить ему сопровождать ее, и ей стоило немалых усилий доказать невозможность этого. Ей пришлось снова и снова повторять, что ее будет сопровождать одна из доверенных султанши и та убережет от любых неприятностей, и что в любом случае присутствие европейца может поставить под сомнение согласие Ревекки оказать услугу. Наконец, приемная акушерки просто не место для мужчины.